341. «31 августа»
Как судьбу косматую отрину,
Огоньки сгоню с болот.
Год назад я потерял Марину
И не знал об этом целый год.
Происшедшее теперь яснее,
Объяснимей лютый смысл утрат:
Сам того не зная — с нею
Я утратил милый Ленинград.
И когда, с высот склоняясь, в очи
Смотрят звезды бархатных очей,
Я утратил средь кромешной ночи
Зной и негу киевских ночей.
И еще — спасите, люди, люди! —
Боль и холод каменных сердец —
Залпы собственных орудий
Царскосельский ранили дворец.
Новое свершается крещенье
Той неравной танковой войны.
А в тебе и слезы, и прощенье,
Нежная, погибшая за ны…
342. «То кладбище Марьиной Рощи…»
Э.Г.
То кладбище Марьиной Рощи,
Где нынче всеобуча пункт,
Имеет разрыхленный грунт,
В нем влажные, тленные мощи.
А зелень здесь, будто на даче.
По пояс учебный окоп
Копает боец. Но задаче
Мешает откопанный гроб.
Бежать мне от смерти куда?
По совести — больше не надо:
Вперед на большие года
Довольно смертей Ленинграда.
Меня-то какие причины
От смерти спасали в бою?
В Москве я. О смерти Марины
За чаем от вас узнаю.
Вот — о совпаденьях рассказ.
Что в жизни случайностей проще:
Ее — я услышал от вас —
Вы видели в Марьиной Роще.
343. «Хочу понять основу всех основ…»
1
Хочу понять основу всех основ —
Понять себя и собственную совесть.
Что значит толкователь снов
Тюремных дней раскрывшаяся повесть.
2
Мне дана (начну сначала,
С пребыванья в одиночке, не спеша)
Кружка с кошкой, чтобы не скучала
Без людей томящаясь душа.
3
Одиночка — значит — не шали:
Люди сгинули, в пространство канув;
Функцию соседей обрели
Двое суетливых тараканов.
4
Прошлого зияющая рана,
Правосудья тяжкого весы…
Из-под табурета таракана
Выставились черные усы.
Суток нет: не поздно и не рано —
Нет часов — отсутствуют часы.
5
Но зато присутствует пространство —
Времени ревнивый враг.
Одиночка — символ постоянства
Площадью в один квадратный шаг.
6
Вот одна из тюремных основ —
Эта смена постов караула:
Через каждую пару часов
Нарастание адского гула.
Павел Первый, российская Мальта:
Не жалея подметок, печатают так,
Что, как гром, этот гатчинский шаг
Отражается на асфальте.
{343}
344. Из цикла «1 сентября»
На Лубянке с месяц я уже
И сижу без Ваших писем, Кити,
Вы из камер, что на третьем этаже,
В сорок третью напишите.
Но не даст мне почтальон московский
Даже на конвертик Ваш взглянуть,
Предлагал же в песне Исаковский
Написать куда-нибудь.
{344}
345. «Кончилось следствие. Сколько пустой чепухи…»
Кончилось следствие. Сколько пустой чепухи.
И как неважно строчит пресловутая эта машина.
Здесь не имели успеха стихи,
И незнакомкой уходит со мною Марина.
Глупый законник, окончив последний допрос,
Принял вполне дружелюбную позу:
— Что вам стихи, — наставительно он произнес, —
Лучше на воле примитесь за прозу.
346. Из цикла «Фауст II»
Есть в Ленинграде старинный, осанистый дом —
Против Стремянной, на улице ныне Марата,
Жил здесь Радищев и в нем
Книгу свою отпечатал когда-то.
«Путешествие из Петербурга в Москву» —
Урна целебного яда.
Я дописал к нему двадцать шестую главу,
Где рассказал, что такое зима и блокада.
Ваши труды, Александр Николаич, увы,
Видно, имеют дурную изнанку:
Так — с кнутобойцем Шешковским спозналися Вы,
Я угодил на Лубянку.
{346}
347. «Мне опять готовиться в дорогу…»
Мне опять готовиться в дорогу
В те края, где выстрелы и снег.
Стало быть, воинственному богу
Нужен беспокойный человек.