В 1934 году по рекомендации Э. Багрицкого стихи В. Стрельченко были напечатаны в журнале «Красная новь».
В 1936 году В. Стрельченко переехал в Москву. Печатался в центральных периодических изданиях. Одно время учился в Литературном институте, но скоро бросил его.
Первый сборник В. Стрельченко «Стихи товарища» вышел в 1937 году, а в 1941 — книга «Моя фотография».
Многие рукописи поэта погибли во время войны.
С самого начала Великой Отечественной войны В. Стрельченко, несмотря на плохое зрение, пошел добровольцем в народное ополчение, был командиром отделения. Погиб в январе 1942 году под Вязьмой.
379. Слово на пиру
О любви, о силе без печали,
О геройстве — пела мне не мать.
Что другие с молоком всосали,
Мне пришлось уже зубами брать.
Знаю наши улицы и верю!
В каждом доме можно написать
Кистью легкою над каждой дверью
Саблю, зубчатое колесо, тетрадь.
Мы показываемся над волнами!
Мы в полях видны! Мы на ветру!
Засыпая ввечеру бойцами,
Мы встаем бойцами поутру.
Рослые,
Зерном, плодами сада,
Флагом мы грозим своим врагам:
Карлики!
Им на деревья надо
Влезть, чтоб видеть то, что видно нам!
Мне за стол с врагами не садиться;
Что мне хлеб у них? Что молоко?
Пусть я голоден
Я ем как птица:
Только тут,
Где двигаться легко.
И на площади и пред собраньем,
И в безлюдии степной травы, —
Может быть, я жив одним сознаньем,
Что вокруг меня живете вы.
Пусть нарежут хлеба мне не скупо,
Прораставшего в дожде, в пыли!
Пусть в тарелку мне добавят супа,
С овощами милой мне земли!
Слышу трубы! На земле покатой —
Ветрено, светло! Не повернуть.
Как перед мечом, перед лопатой —
Песня славы и далекий путь.
И прошу, клянясь звездою в небе:
Если изменю тебе, мой край,
И приду к тебе, моля о хлебе,
То ты хлеба мне не подавай!
380. Смотрителю дома
Если постучится у ворот,
От ветров и солнца темнокожий,
С книжкою моих стихов прохожий,
Спрашивая громко:
«Тут живет
Стрельченко, поэт, который всюду
Славить будет землю и людей,
На земле трудящихся, —
Покуда
Не земля — на нем,
А он — на ней!
И который, хоть писал годами,
Обыскав карманы брюк своих,
Вытащит не кошелек с деньгами —
Только сильных две руки мужских!
И не птичьим посвистом гордится —
Яблоком, киркой в руках людей,
Потому что больше пенья птицы
Любит смех и голоса друзей,
И затем лишь и живет на свете?»
Увидав в моем окошке свет,
Вы тому товарищу ответьте:
«В этом доме есть такой поэт».
381. Двери настежь
Отворила девушка окно,
В целый мир распахнуто оно.
Стекол между нами больше нет,
Сквозь цветы и листья вижу я:
Краснощекая сидит семья.
В комнате гитара. Хохот, свет.
Эти люди незнакомы мне,
Но изображенья на стене:
Моря, винограда, кузнецов —
Говорят: «Здесь сильная семья.
И ее судьба — судьба твоя,
Самовар и для тебя готов».
Что мешает мне пойти вперед?
Как сверкает лестницы пролет!
Почему бы в дверь не постучать?
Что же стало на моем пути?
Почему мне в двери не войти, —
Сесть за стол и тоже хохотать,
Будто мы знакомы с давних лет?
Что с того, что я им не сосед!
Я всегда молился на друзей,
На сердца, на руки их, на рот.
…Как сверкает лестницы пролет!
Эй, хозяйка, открывай скорей!
382. Моя фотография
На фотографии мужчина снят.
Вокруг него растения торчат,
Вокруг него разросся молочай —
И больше ничего… Безлюдный край!
И больше ничего, как будто он
И вправду под капустою рожден…
Я с удивлением гляжу на свой портрет:
Черты похожи, а меня и нет!
Со мной на фотографии моей
Должны бы сняться тысячи людей,
Людей, составивших мою семью.
Пусть мать качает колыбель мою!
Пускай доярки с молоком стоят,
Которое я выпил год назад, —
Оно белело чисто и светло,
Оно когда-то жизнь мою спасло.
Матрос огромный, с марлей на виске,
Качающийся на грузовике
В гробу открытом лунной ночью… Он
Сошел на землю охранять мой сон,
Акацию и школьную скамью
И навсегда вошел в мою семью.
А где-то сзади моего лица
Найдется место и для подлеца,
Чей прах в земле — и тот враждебен мне:
Явись, Деникин, тенью на стене!