Привет вам, труженики пашен,
Вам, обездоленным неволей,
Что на земле плененной нашей
Пахать сегодня вышли в поле.
Как тяжко горе вновь изведать,
В своем же доме быть рабами,
Но вера в близкую победу
Всегда, я твердо знаю, с вами.
Не хлеб, а яд растите в поле
И в сабли перекуйте косы.
Так возвратить сумеем волю,
Ярмо врагов скорее сбросим.
Да здравствует великий праздник
Труда и дружбы всех народов!
Нет, солнце правды не погаснет
Для тех, кто бьется за свободу.
30 апреля 1942
Пробираясь лесом в непогоду,
Ты в отряд пришла, мечтая об одном:
Стать бойцом, сражаться за свободу
До победы полной над врагом.
Мы тобой в тяжелый день гордились.
Ты отважная, как все у нас, была…
Раз в отряд друзья не возвратились,
Ты друзьям на выручку пошла.
Где же ты, подруга боевая?
Мы искали, ждали, а тебя всё нет.
Сердце плачет, к мести призывая,
Требует фашистам дать ответ.
Глаз твоих, родная, не забудем.
Как такую можно разлюбить?
Мы, пока живем на свете, будем
Думать о тебе и говорить.
Дорогая, как могло случиться,
Что попала в руки к палачам своим?
Как ты муки вынесла, сестрица?
Казнь с лицом ты встретила каким?
По густому лесу в непогоду
К нам в отряд ты шла, мечтая об одном:
Стать бойцом, сражаться за свободу
До победы полной над врагом.
24 мая 1942
Ты так хотела сына,
Чтоб вылитый был — я,
Родная моя Зина,
Любимая моя!
Хотела и боялась
Неведомо чего…
И не сбылось, не сталось —
Нет у тебя его!
А то бы рос, пригожий,
Повадкой и лицом
На удивленье схожий
Со мной — своим отцом.
Носил бы мое имя,
Мои бы песни пел —
Те самые, какими
Я славить жизнь умел.
Я в братской буду, Зина,
Лежать среди осин…
Ты так хотела сына,
Чтобы в меня был сын!
1942
НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ ИЗ ЛАГЕРЯ ЗАКСЕНХАУЗЕН
В 1958 году при раскопке территории бывшего фашистского концлагеря Заксенхаузен (20 километров к северу от Берлина) бригадир строителей Вильгельм Герман в развалинах барака, служившего кухней «зондерлагеря», обнаружил блокнот, на обложке которого стояли слова: «Незабываемое. Стихи в плену». Вильгельм Герман передал находку советскому офицеру старшему лейтенанту Молоткову. 31 декабря о блокноте из Заксенхаузена сообщила газета группы советских войск в Германии «Советская Армия», напечатавшая также несколько стихотворений. В январе 1959 года информация о блокноте вместе с частью стихотворений была помещена в газете «Красная звезда». 14 января 1959 года — публикация в «Комсомольской правде». Редакция «Комсомольской правды» предприняла широкие поиски автора лагерных стихотворений. В поисках участвовали бывшие узники Заксенхаузена, их друзья и родные, а также сотрудники советских посольств и советские корреспонденты за границей. Несмотря на все усилия, имя автора стихов до сих пор установить не удалось.
Существует предположение, что в блокнот занесены стихи, принадлежащие разным авторам. Это предположение базируется в основном на двух обстоятельствах: во-первых, стихи в блокноте записаны ровным твердым почерком и без помарок, во-вторых, многие стихи были известны не только узникам Заксенхаузена, но и Равенсбрюка, Бухенвальда и других лагерей смерти. Возможными авторами стихотворений бывшие заключенные называют Петра из Харьковской области, Виктора из Донецка, Николая, Ивана Колюжного и др. Французский коммунист Сальвадор Шали — ему в блокноте посвящено стихотворение «Дружба» — рассказывает, что в лагере он дружил с русским военнопленным Юрием Столяровым, который читал ему свои стихи. В блокноте имеются два акростиха, содержащие имена Пархоменко Антона и Ивана Колюжного. Это могут быть и авторы стихотворений и друзья поэта.
Блокнот сшит из клетчатой бумаги. В нем четким мелким почерком записаны пятьдесят стихотворений. Последнее датировано 27 января 1945 года.
557. «Когда душу обнимет тоска…»
Когда душу обнимет тоска
И кручинушка сердце загложет,
Вдруг откуда-то издалека
Навернется слеза, быть может.
Жизнь покажется пошлой и гадкой,
Безотрадны, безрадостны дни,
И захочется с этой тетрадкой
Распрощаться, из жизни уйти…
И тогда, будто призрак суровый,
Будто властный учитель, отец,
Мне представится большеголовый
Человек — грозных песен творец.
Над моею больной головою
Громко, грозно слова прозвучат,
Что нетрудно покончить с собою,
Что трудней жизнь построить, мой брат!
Посмеюсь я тогда над собою,
Над судьбой и натурой таковской.
Встану снова, готовый к бою,
Как вставал
всегда
Маяковский.
Я гляжу, и становится стыдно
Оттого, что забыл ты своих.
Ой, до слез таки больно, обидно,
Что ты служишь делу чужих.
Что винтовку свою против брата
Повернул, чтоб его расстрелять.
Неужели забыл, что когда-то
Клялся грудью страну защищать?
Клялся стойко и смело сражаться,
Не жалея ни жизни, ни сил.
Так зачем же врагу продаваться?
Отчего ты присягу забыл?
Или Родина стала постылая,
Или мама не мила тебе,
Или девушка, прежде любимая,
Не с тобой выходила к реке?
Или, может, ты был чем обиженный,
Иль учиться не мог, иль бесправным ты был?
Иль в народе своем был униженный?
Почему ты стране изменил?