Пусть не прельщают низкие соблазны,
Я их отверг и сердцем чище стал!
Живу затем, чтоб стих, прямой и ясный,
Лучами правды ярко засверкал.
Пришли последние минуты жизни —
Со славой завершить бы мне борьбу.
Я отдаю народу и отчизне
Порывы, вдохновение, судьбу.
Я пел в бою. Не думал никогда я,
Что пленником умру в чужом краю.
На плахе песнь последнюю слагаю.
Вот заблестел топор, но я пою.
Меня на битву песня призывала,
Она учила смело умирать.
Призывной песней жизнь моя звучала,
И будет, будет смерть моя звучать.
126. ОДИН СОВЕТ
(О человечности)
Людей-слонов нередко я встречал,
Дивился их чудовищным телам,
Но я за человека признавал
Лишь человека по его делам.
Вот, говорят, силач — железо гнет,
Вода проступит там, где он пройдет.
Но будь ты слон, а я не признаю,
Коль дел твоих — по горло воробью.
Пускай во всем, что совершаешь ты,
Проступит след душевной чистоты.
Ведь сила не во внешности твоей,
А только в человечности твоей.
В твоих делах проявится сама
И справедливость твоего ума,
И то, что сильным сердцем наделен,
Что ты любовью к родине силен.
Жить бесполезно — лучше уж не жить:
На ровном месте кочкою служить.
Свети потомкам нашим как маяк.
Свети как человек, а не светляк!
Железо не ржавеет от труда,
И глина обожженная тверда,
Оценит мужа по делам народ
И затоптать не даст его следа.
127. ВОЛШЕБНЫЙ КЛУБОК
Как волшебный клубок из сказки,
Катился мой жизненный путь.
На закате у этого дома
Остановился я отдохнуть.
Как владыка дивов из сказки,
Вышел хозяин навстречу мне:
Мертвый орел вместо шапки,
Топор висит на ремне.
Железные двери, как в сказке.
В железе дыра, и в нее
Смотрит див ежедневно —
Добро проверяет свое.
На ста кострах ежедневно
Жарят шашлык из людей…
И сюда меня черная доля
Завела из отчизны моей!
Эх, сказки моей бабушки,
Тягаться с правдой не вам!
Чтоб рассказать о страшном,
К каким обращусь словам?
Здесь всюду стоят капканы,
Чтоб ты убежать не мог.
Тень смерти на всех переулках,
На каждой двери замок.
У дива такой порядок:
Умному — голову с плеч!
А матерей и младенцев —
В стальной каземат — и сжечь!
А чернобровым джигитам,
А девам, подобным хурме,—
Без пищи, без воли зачахнуть
На тяжкой работе в тюрьме!..
Видеть, как плачет юность,
Видеть цвет увяданья на ней —
Страшной сказки страшнее,
Тяжкого сна тяжелей.
И мой черед скоро настанет,
Но песни мои повторят для вас
Ягоды, и цветы, и груши, и сосны,
И всё, что ласкал я в пути не раз…
Как волшебный клубок из сказки,
Песни — на всем моем пути…
Идите по следу до самой последней,
Коль захотите меня найти!
128. В СТРАНЕ АЛМАН
И это страна великого Маркса?
Это бурного Шиллера дом?
Это сюда меня под конвоем
Пригнал фашист и назвал рабом!
И стенам не вздрогнуть от «рот фронта»?
И стягу спартаковцев не зардеть?
Ты ударил меня, германский парень,
И еще раз ударил… За что? Ответь!..
Тому, кто любил вольнодумца Гейне
И смелой мысли его полет,
В последнем жилище Карла и Розы
Пытка зубы не разожмет.
Тому, что был очарован Гете,
Ответь: таким ли тебя я знал?
Почему прибой симфоний Бетховена
Не сотрясает мрамора зал?
Здесь чужая пыль заслоняет солнце,
И я узнал подземную дверь,
Замки подвала, шаги охраны…
Здесь Тельман томился.
Здесь я теперь…
Неужто и мне, как Розе и Карлу,
Смерть суждена от своры борзых?
И меня поведут, и меня задавят,
И сбросят с моста, как сбросили их?!
Кто Цеткиной внук?
Кто Тельмана друг?
Есть среди вас такие, эй?
Услышьте голос стальной воли —
Откройте наши тюрьмы скорей!
С песней придите.
Придите так же,
Как в девятнадцатом шли году:
С кличем «рот фронт»
колоннами,
маршем,
Правый кулак подняв на ходу!
Солнцем Германию осветите!
Солнцу откройте в Германию путь!
Тельман пусть говорит с трибуны!
Маркса и Гейне отчизне вернуть!
Кто Цеткиной внук?
Кто Тельмана друг?
Есть среди вас такие, эй?
Услышьте голос великой правды!
Наши тюрьмы откройте скорей!
129. МОЙ ПОДАРОК
Моему бельгийскому другу Андре, с которым познакомился в неволе.
Когда б вернуть те дни, что проводил
Среди цветов, в кипеньи бурной жизни,
Дружище мой, тебе б я подарил
Чудесные цветы моей отчизны.
Но ничего тут из былого нет —
Ни сада, ни жилья, ни даже воли.
Здесь и цветы — увядший пустоцвет,
Здесь и земля у палачей в неволе.