Читать онлайн "Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне" - Артемов Александр Александрович - RuLit

Выбрать главу

Не тот этот город и полночь — не та.

Пастернак

А люди с таинственной выправкой скрытой тыкали в парту меня, как в корыто. А люди с художественной вышивкой Россию (инстинктивно зшиток[25] подъяв, как меч) — отвергали над партой. Чтобы нас перевлечь — в украинские школы — ботинки возили, на русский вопрос — «не розумию»[26], на собраньях прерывали русскую речь. Но я всё равно любил Россию. (Туда… улетали… утки… Им проще. За рощами, занесена, она где-то за сутки, за глаз, за ночью, за нас она!) И нас ни чарки не заморочили, ни поштовые марки с «шаг» ающими[27] гайдамаками, ни вирши — что жовтый воск со свечи заплаканной упадет на Je[28] блакитные очи. Тогда еще спорили — Русь или Запад в харьковском кремле. А я не играл роли в дебатах, а играл в орлянку на спорной земле. А если б меня и тогда спросили, я продолжал — всё равно Россию.

5. ПОКОЛЕНИЕ ЛЕНИНА

Где никогда не может быть ничья.

Турочкин

…И встанут над обломками Европы прямые, как доклад, конструкции, прозрачные, как строфы из неба, стали, мысли и стекла. Как моего поколения мальчики фантастикой Ленина заманись — работа в степени романтики — вот что такое коммунизм! И оранжевые пятаки отсверкали, как пятки мальчишек, оттуда в теперь. И — как в кино — проявились медали на их шинелях. И червь, финский червь сосет у первых трупы, плодя — уже для шюцкоров — червят. Ведь войну теперь начинают не трубы — сирена. И только потом — дипломат. Уже опять к границам сизым составы тайные идут, и коммунизм опять так близок — как в девятнадцатом году. Тогда матросские продотряды судили корнетов револьверным салютцем. Самогонщикам — десять лет. А поменьше гадов запирали «до мировой революции». Помнишь — с детства — рисунок: чугунные путы Человек сшибает с земшара грудью! — Только советская нация будет и только советской расы люди… Если на фуражках нету звезд, повяжи на тулью — марлю… красную… Подымай винтовку, кровью смазанную, подымайся в человечий рост! Кто понять не сможет, будь глухой — на советском языке команду в бой! Уже опять к границам сизым составы тайные идут, и коммунизм опять так близок, как в девятнадцатом году.

6. ГУБЫ В ГУБЫ

Когда народы, распри позабыв, В единую семью соединятся.

Пушкин

Мы подымаем винтовочный голос, чтоб так разрасталась наша отчизна — как зерно, в котором прячется поросль, как зерно, из которого начался колос высокого коммунизма. И пусть тогда на язык людей — всепонятный, как слава, всепонятый снова — попадет мое, русское до костей, мое, советское до корней, мое украинское тихое слово. И пусть войдут и в семью и в плакат слова, как зшиток[29] (коль сшита кипа), как травень[30] в травах, як липень[31] в липах тай ще як блакитные[32] облака! О, как я девушек русских прохаю[33] говорить любимым губы в губы задыхающееся «кохаю»[34] и понятнейшее слово — «любый». И, звезды прохладным монистом надевши, скажет мне девушка: боязно всё. Моя несказа́нная родина-девушка эти слова все произнесет. Для меня стихи — вокругшарный ветер, никогда не зажатый между страниц. Кто сможет его от страниц отстранить? Может, не будь стихов на свете, я бы родился, чтоб их сочинить.

вернуться

Тетрадь (укр.). — Ред.

вернуться

Не понимаю (укр.). — Ред.

вернуться

Шаг — денежная единица Центральной Рады, равнялась ½ коп.

вернуться

Желто-блакитный флаг украинских националистов от Скоропадского до Петлюры.

вернуться

Тетрадь (укр.). — Ред.

вернуться

Май (укр.). — Ред.