517. НЕЗРЯЧЕМУ
Г.К.
Ты глядишь непонятным взором,
Полным муки и напряжения,
У тебя глаза как озера,
Но — незрячие от рождения.
Ты на ощупь в толпе шагаешь,
Ты не видишь меня, любимый,
Ты глядишь — и не замечаешь,
И упорно проходишь мимо.
Как мучительно жить не видя,
Беспросветно бродить во мраке,—
Тебя все норовят обидеть —
Камни, женщины и собаки.
Подойти бы к тебе как к другу,
Провести ладонью по векам,
Взять бы ласково твою руку,
Повести по лесам и рекам.
Ты б увидел, как гнется стебель,
Как высокое солнце светит,
Как стрижи пролетают в небе
И как радостно жить на свете.
Ты б увидел…
Но нет — не сыщешь
Ты меня средь людей, родимый.
Ты глядишь на меня — и не видишь,
И упорно проходишь мимо.
518. ПУТЬ СКВОЗЬ СОСНЫ
Я думать о тебе люблю,
Когда роса на листьях рдеет,
Закат сквозь сосны холодеет
И невесомый, как идея,
Туман над речкою седеет.
Я думать о тебе люблю,
Когда пьяней, чем запах винный,
То вдруг отрывистый, то длинный,
И сладострастный, и невинный,
Раздастся посвист соловьиный.
Я думать о тебе люблю.
Ручей, ропща, во мрак струится.
И мост. И ночь. И голос птицы.
И я иду. И путь мой мнится
Письмом на двадцати страницах.
Я думать о тебе люблю.
519. НАД ПРОПАСТЬЮ
(Вступление к поэме)
Пусть будет, как будет.
Стоят надо мною горы,
Высокие, как мечты.
Лежат подо мной Дигоры,
Невидимые почти.
«Пусть будет, как будет…» — прощаясь,
Сказал ты. И скрылся. И вот,
К словам твоим возвращаясь,
Гляжу с непривычных высот.
Пусть будет, как будет… От века
Шаманы, жрецы и попы
Внедряли в умы человека
Покорность веленьям судьбы.
Пусть будет, как будет… Ведь лучшей
Вселенной под звездами нет.
И лермонтовский поручик
Подносит к виску пистолет.
Пусть будет, как будет… Разумно
Всё сущее на земле.
И Гегель, не зная Шумана,
О прусском поет короле.
Но семя чревато ростом.
И в страхе и муке глядит
На черные язвы Панглоса
Колеблющийся Кандид.
И толпы людей взъяренных,
Земли трудовой костяк,
Швыряют в лицо законам
Разгневанное: «Не так!»
И ныне в стране, распахнутой
От синих до бурых гор,
Умы и поля распаханы
Всем судьбам наперекор.
И я, спотыкаясь в пене
Недоброй, гнедой Лабы,
Бреду вперерез теченью
Лукавой своей судьбы.
Пусть ноги скользят и берег
Не близок, но я не ропщу.
Я слишком судьбе не верю,
Я многого слишком хочу.
Хочу, чтоб тебя не обуглил
Пожар бытовых стихий,
Чтоб вечно — светлый и смуглый —
Читал мне свои стихи.
Чтоб вечно рассветное небо
В твоих зеленело глазах,
Чтоб места в душе твоей не было
Понятиям «ложь» и «страх».
Чтоб в Перу, Пальмире и Польше
(Любую страну назови!)
Рождалось людей побольше
Моей и твоей крови.
Чтоб сбросили дряхлую ветошь
Привычек, приличий, примет,
Чтоб встали, мечтою согреты,
Под знамя высоких побед
И сделали нашу планету
Прекраснейшей из планет.
………………………
Стоят надо мной вершины,
Доступные, как мечты.
Лежат подо мной стремнины
Нетроганой красоты.
И, к камню прижавшись грудью,
Над пропастью я кричу:
«Пусть будет не так, как будет!
Пусть будет, как я хочу!»