С радостью Сергей Сергеевич узнал, что Пленум ЦК РКП (б) рекомендовал утвердить командующим Восточным фронтом Фрунзе. Он очень любил Михаила Васильевича, восхищался его многогранными способностями.
Как Главком Каменев был введен в состав Реввоенсовета Республики. Членом РВСР стал и Гусев. «Исключительную, неоценимую поддержку оказал мне в этот период член РВСР т. С. И. Гусев, — писал в своих воспоминаниях Каменев. — Он более полно ввел меня в курс дела, он помог мне разобраться в обстановке других фронтов, он избавил меня от очень многих неожиданностей, не забывая ознакомить с каждой мелочью, играющей ту или иную роль в обстановке большой работы».
Еще в свой прежний приезд в Ставку Главнокомандования, располагавшуюся в Серпухове, Каменев подумал: «Это же очень неудобно для ЦК РКП (б) и правительства. Нужно, чтобы Ставка была в Москве». В числе намеченных июльским Пленумом ЦК РКП (б) мер был и перевод Ставки Главнокомандования в Москву.
Каменев, конечно, сразу же ознакомился с письмом ЦК РКП (б) «Все на борьбу с Деникиным», подписанным Лениным. Это был чрезвычайно емкий по содержанию документ. Каменев потом его читал еще и еще раз. Первоначально же он обратил особое внимание на выдвинутые в нем политические и стратегические задачи. Суть их была сконцентрирована в призыве: «Все силы рабочих и крестьян, все силы Советской республики должны быть напряжены, чтобы отразить нашествие Деникина и победить его, не останавливая победного наступления Красной Армии на Урал и на Сибирь»[10].
В течение первого дня пребывания в Москве Каменев несколько раз встречался с Гусевым. А нужен был обстоятельный разговор. Поэтому вечером Каменев привез Гусева к себе — в железнодорожный вагон.
После ужина друзья перешли в «кабинет» Каменева — отдельное купе.
— Ознакомились с обстановкой? — спросил Гусев.
— В какой-то мере. На юге плохо, очень плохо.
— Тоже навалитесь на Восточный фронт? Будете требовать от Фрунзе войска? — шутливо спросил Гусев.
— Лучше, чем в письме Ленина, задачи не сформулировать. Надо продолжать бить Колчака и отразить наползающую угрозу с юга. Ведь что произошло бы, если бы я остановил наступление Восточного фронта, как этого требовал Троцкий? Недобитый Колчак поднялся бы, и снова нам пришлось бы перебрасывать войска теперь уже с юга. Тогда поднялся бы Деникин. Получилось бы нечто вроде ходьбы по болоту: одну ногу вытащить — другая увязнет. Нет, прилежу все силы, чтобы нанести как можно больший ущерб Колчаку. Но главное внимание сейчас югу. Июльский Пленум ЦК РКП (б) четко определил: Южный фронт сейчас главный.
О многом рассказал в тот вечер Гусев Каменеву. Зашла речь и о Полевом штабе.
— По Восточному фронту чувствовал: плохо работает, — отметил Каменев. — Впрочем, вам теперь виднее. Вы же комиссар Полевого штаба.
— Вы правы. Полевой штаб действительно работает не лучшим образом. Начальники меняются один за другим. Нынешний начальник Бонч-Бруевич тоже собирается уходить.
Еще в Симбирске, получив сообщение о назначении на пост Главнокомандующего, Каменев подумал о кандидатуре Лебедева на должность начальника Полевого штаба. Сейчас он сказал об этом Гусеву. Тот оживился.
— На Лебедева всегда можно опереться, — мотивировал свое мнение Каменев. — Уверен, что он превратит Полевей штаб в то, что нужно.
Уже в июле мнение Каменева и Гусева было реализовано: Реввоенсовет утвердил Лебедева начальником Полевого штаба РВСР. Он сумел быстро превратить полевой штаб в четко действовавший рабочий орган Реввоенсовета и Главнокомандования.
Разработка плана борьбы против Деникина велась исключительно интенсивно. Согласно этому плану, одобренному ЦК РКП (б), основной удар наносился левым крылом Южного фронта из района Царицына на Дон и Кубань. Каменев учитывал, что это давало возможность занять центры казачества. Вспомогательный удар наносился на Купянск с целью оказания помощи Советской Украине.
Директиву командованию Южным фронтом о подготовке контрнаступления Каменев отдал 23 июля. Подробно, в деталях он вникал в разрабатывавшийся командованием фронта план наступательной операции, вносил в него поправки. Началось наступление 15 августа и продолжалось около месяца. Врагу был нанесен существенный урон. Но по сути дела контрнаступление не удалось. Причин этому было много. Одна из них состояла в том, что в тыл Южного фронта прорвался конный корпус Мамонтова, которому удалось на несколько дней дезорганизовать управление советскими войсками.