Не ставя под сомнение факт наличия и распространения идей политического тюркизма и стремления к объединению на почве религии на пространстве бывшей Российской империи, считаем очевидной установку на преувеличение политического, практического, организационного потенциала этих идей. В свою очередь, центростремительность данных идеологических конструктов, активность зарубежных сторон (Турции), частота и формы взаимодействия национально-религиозных лидеров разных регионов СССР с зарубежными единоверцами отчасти также могли способствовать выработке у власть имущих универсалистского взгляда на сущность процессов, протекавших на «восточных окраинах» страны.
Глава II
КАЗАХСТАН И СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ КАК ОБЪЕКТЫ «ВОСТОЧНО-ОКРАИННОЙ» ПОЛИТИКИ СПЕЦСЛУЖБ
2.1. Казахстан
Политический сыск и «мусульманский вопрос» начала XX века: сбор и оценка информации о мусульманах Степного края[75]
В современной российской историографии «исламскому вопросу» периода Российской империи в различных ее частях уделено существенное внимание в работах Д. Аманжоловой[76], Д. Арапова[77], В. Бобровникова[78], Т. Котюковой[79], И. Загидуллина[80], О. Сенюткиной[81] и других авторов. Англоязычная историография также весьма разнообразна[82]. Заметно менее скромно выглядит историография деятельности различных государственных структур, в частности МВД и ему подотчетных органов, в мусульманских ареалах империи[83].
Необходимо отметить, что в большинстве исследований речь идет о таких районах компактного расселения мусульман, как Волго-Урал и Средняя Азия, в меньшей степени освещены Крым и Северный Кавказ. В то же время крайне мало работ, посвященных оценке положения мусульман Степного края. Редкое исключение представляет собой сборник документов «Россия и Центральная Азия. Конец XIX — начало XX века», в котором опубликованы донесения «временно исполняющего должность начальника Омского жандармского управления в Департамент полиции» о межэтнических отношениях в крае и о волнениях среди казахов в период подготовки выборов в Государственную думу 1905 г., извлеченные из ГА РФ[84]. Уже тогда в материалах жандармерии звучит мнение о том, что «киргизское (казахское. — В. X.) население… представляет собой очень крупную единицу, которая при миролюбивых отношениях может принести громадную пользу государству, а при немиролюбивых вызовет неисчислимый вред»[85]. Отдельные документальные сведения о ситуации в Степном крае на начальном этапе Первой мировой войны содержатся в сборнике документов МГУ и Института всеобщей истории РАН, посвященном Туркестанскому восстанию[86]. Российские региональные архивные материалы авторами-составителями в обоих случаях в научный оборот не вводились.
В данном разделе мы проанализируем, каким образом Омское жандармское управление собирало разностороннюю информацию о мусульманах Степного края, их настроениях, отношении к различным политическим, экономическим и военным событиям, происходящим в Российской империи в межреволюционный период. Попытаемся понять, были ли оценки жандармско-полицейских органов исламских рисков единодушными, отличались ли они от тех, которые бытовали в экспертной, гражданско-чиновничьей среде.
Источниковую базу нашего исследования составляют неопубликованные материалы Омского жандармского управления (далее — Омское ЖУ), хранящиеся в Государственном историческом архиве Омской области. Сбором информации о положении в Степном крае, настроениях населения, в том числе мусульманского, революционных организациях, к которым наряду с социал-демократами, эсерами, анархистами относились и различные общественные организации мусульман, именовавшиеся «панисламистскими». Политическим розыском в крае занимались: Омское жандармское управление (в лице начальника управления и его помощников), Омское и Павлодарское отделения жандармского полицейского управления Сибирской железной дороги (далее ЖПУ Сибирской ж. д.). Данные также собирались Омской городской полицией, которая включала управление и пять полицейских участков.
75
76
Россия и Центральная Азия. 1905–1925 гг.: сб. документов / сост. проф. Д.А. Аманжолова. Караганды: Изд-во КарГУ, 2005. 494 с.
77
Императорская Россия и мусульманский мир (конец XVIII — начало XX в.): сборник материалов / сост. и авт. вступ. ст., предисл. и коммент. Д.Ю. Арапов. Μ.: Наталис, 2006. 440 с.
78
79
80
81
82
For Prophet and Tsar: Islam and Empire in Russia and Central Asia. Cambridge. London, 2006;
83
84
Уфимское губернское жандармское управление. 1873–1917 гг. Документы и материалы. Уфа: Полиграфдизайн. 2012. С. 89, 90, 97.
85
ГА РФ. Ф. 102. ДП. Оп. 233. 1905 г. Д. 2550. Ч. 23. Л. 2а-2б. Цит. по: Россия и Центральная Азия. Конец XIX — начало XX века: сборник документов и материалов / отв. редактор Д. Аманжолова. Μ.: Новый хронограф. 2017. С. 90.
86
Восстание 1916 года в Туркестане: документальные свидетельства общей трагедии: сб. док. и материалов / сост… авт. предисл., вступ. ст. и коммент. Т.В. Котюкова. Μ.: Марджани. 2016. 468 с.; Туркестан в имперской политике России: монография в документах / отв. ред. Т.В. Котюкова. Μ.: Кучково поле, 2016. 880 с.