10.4.43 г., прикрывая наземные войска в районе Невиномысская в составе 8 самолетов И-16, в районе патрулирования встретили группу бомбардировщиков 10 Ю-87 под прикрытием 12 Ме-109. В завязавшемся неравном воздушном бою лично сбил 1 Ме-109, который горящим упал западнее Невино-мысской.
За произведенные 82 успешных боевых вылета на самолете И-16 и 2 лично сбитых самолета противника 2.5.43 г. приказом 4 ВА № 036/н награжден орденом Отечественной войны 1 степени».
Детали тех боев Александра Клубова нам неизвестны. Но факты говорят сами за себя — на изношенном И-16, без радиосвязи, в схватках с асами-экспертами он сжег два новейших «Мессершмитта»! Сам сбит не был. Для этого надо было на голову превосходить противника. Исключительная храбрость, блестящая техника пилотирования и отработанные коронные способы ведения воздушного боя — только это могло позволить добиться победы.
Но настроение летчика было неровным, порой гнетущим. Конечно, не на таком перенапряжении всех сил, не на такой технике следовало бить врага после Сталинграда, в переломном 1943-м. И сколько друзей, отличных летчиков, осталось здесь, в кубанской земле.
Тем более что на Кубани Александр уже видел, как бьются с немцами наши летчики-истребители из других полков на новых скоростных самолетах. Весь Северо-Кавказский фронт облетела слава 16-го гвардейского истребительного авиаполка. Их «Аэрокобры» с красным коком винта и красной полосой на гребне хвоста узнают в небе. В один из апрельских дней на глазах у командующего 4-й воздушной армией КА. Вершинина гвардии капитан Александр Покрышкин сбил четыре мессера! Его однополчанин Павел Крюков тогда же сбил три Me-109 в одном бою. Доблестно бились гвардейцы Вадим Фадеев, Григорий Речкалов, Аркадий Федоров, Михаил Сутырин, Николай Искрин, Андрей Труд, Владимир Бережной.
16-й гвардейский полк с 9 апреля по 20 июля 1943 года добился поразительных результатов — сбил 141 самолет противника: 116 Ме-109, 2 ФВ-190, 11 Ю-87, 8Ю-88, 1 Хе-111, 2 До-215 и 1 До-217.
16-й полк всегда ставили на главное направление. Другие полки таких успехов в боях не имели. Известен случай, когда командарм Вершинин, наблюдая на КП крайне неудачный для советских Яков бой, сам взял микрофон и попросил Покрышкина: «Саша, проучи этих спесивых стервятников». В бою с восьмеркой мессеров пара Покрышкина сбила троих. Когда к немецкому майору, спустившемуся на парашюте в поле люцерны, подъехал наш «Виллис» с офицером и автоматчиками, он бросил в сторону кобуру с пистолетом и несколько раз повторил: «Меня сбил Покрышкин».
Как сообщает вышедшая в Германии книга «История воздушной войны. 1910—1970»: «Советские летчики, воевавшие на Кубани, завоевали мировую известность. Во главе их стоял Александр Покрышкин».
Именно немцы первыми оценили сокрушительную силу его «соколиных ударов». «Не однажды доводилось нам слышать по радио, — пишет Герой Советского Союза летчик-штурмовик А.А. Тимофеева-Егорова, — «Внимание! Внимание! В воздухе Покрышкин!» Открытым текстом радировали предостережение немецкие посты наблюдения, и фашистские асы без промедления покидали жаркое кубанское небо.
— Кто такой Покрышкин? — спрашивали летчики друг у друга и у командования. О Покрышкине заговорили на летных конференциях, на страницах фронтовых и центральных газет. Говорилось и писалось о его новаторстве, его опыт стал внедряться в ВВС».
Участник воздушных боев на Кубани Герой Советского Союза генерал-полковник в отставке С.Д. Горелов вспоминает:
«О Покрышкине мы услышали в кубанском небе. Наши наводчики с земли часто называли его фамилию. И что поразительно — немцы уходили немедленно! Раз — и вдруг никого нет! Так они начали пугать самих себя... А ведь на Кубани они решили дать бой и уничтожить нашу авиацию, собрали здесь своих лучших асов.
Главный принцип Покрышкина в тех сложнейших массовых боях — это взаимовыручка. В один день он дважды спасал меня. Я был восьмеркой на Ла-5. Мне передают, что справа и слева нас атакуют превосходящие немецкие группы. Спрашиваю: «Кто в воздухе из наших? Прошу оказать помощь!» И вдруг сверху проходят «Кобры». Слышу: «Я — Покрышкин. Помощь оказана». С хода он и его ведомый уничтожили пару немецких самолетов. Бесстрашный человек, он сваливался сверху, скорость 600—700 километров в час, никто его догнать не мог. После удара — мощный, с большой перегрузкой маневр и заход с другой стороны. Второй раз в тот день я уже узнал его и прошу: «Покрышкин! Окажи помощь, опять меня атакуют!» И снова он свалился откуда-то сверху...
Летчики его полка говорили мне: если бы не Александр Иванович, то вряд ли мы бы выжили. Он настолько верил в силу свою, что и другие рядом с ним обретали уверенность. По голосу, по всему мы чувствовали — он старший у нас в воздушном пространстве.
На Кубани, сами немцы мне об этом потом говорили, произошел сильный перелом. Мы стали мастерами воздушного боя».
Известно, что о разработанной Покрышкиным тактике истребителей докладывалось лично рейхсмаршалу Герингу. За летчиком, умевшим сбивать в одном бою по три-четыре самолета, была организована охота, оставшаяся безуспешной.
Богатырь-сибиряк, переносивший немыслимые для большинства перегрузки и вездесущий в небе («Да сколько их, Покрышкин?!» — донесся до дивизионной рации отчаянный вопль немецкого пилота), помимо блистательных личных побед, стал создателем новой тактики истребителей. «Высота — скорость — маневр — огонь!» — знаменитая формула наступательного воздушного боя стала итогом большой исследовательской работы, которую вел с первых дней войны в своем альбоме чертежей и схем летчик с логарифмической линейкой в планшете.
Александр Клубов и его однополчане также могли видеть в том тесном кубанском небе новый боевой порядок, созданный Покрышкиным, — его «этажерку». Три пары рассредоточены на сотни метров друг от друга по фронту и высоте. Покрышкин нашел для этого порядка народное сравнение — «ступеньки крыльца», уходящие от ведущей пары в сторону и вверх. Такой охват пространства обеспечивал лучший поиск цели и затруднял обнаружение группы. Противнику было гораздо сложней подойти незамеченным с задней полусферы. Между парами и летчиками были распределены еще перед вылетом сектора поиска, с выделением для каждого ответственных и неответственных секторов. Благодаря радиосвязи группа была маневренна, как один самолет. На Кубани отказ радио приравнивался командованием к отказу мотора или оружия! Уже после той битвы общее мнение выразил командир 227-й истребительной авиадивизии полковник Данилов: «Можно без преувеличения сказать, что радио и пулемет в воздушном бою равны».
Поначалу далеко не все понимали преимущества покрышкинской «этажерки», летчикам казалось надежнее и спокойнее летать в плотном строю, чувствовать «локоть товарища». Герой Советского Союза И.И. Бабак писал: «Со стороны казалось, что, собственно, никакой единой группы самолетов в небе над линией фронта нет. Заметны лишь отдельные проскакивающие пары на противоположных или пересекающихся курсах... Только в нужный момент, непосредственно в бою, становится видна группа — монолитная, руководимая и направляемая волей командира». ,
Другой наш известный боевой летчик, Герой Советского Союза, впоследствии маршал авиации А.П. Силантьев, ставший на Кубани свидетелем потрясающего по эффективности боя группы Покрышкина, писал: «То было переломное время. Наши Военно-воздушные силы готовились к решительным действиям по завоеванию господства в воздухе. Местом пробы сил оказалось кубанское небо.
В количестве истребителей мы теперь на основных направлениях не уступали фашистам. С осени 1942 года в части постепенно начали поступать новые машины: появились Ла-5, Як-1М, «Аэрокобры», не уступающие по основным тактико-боевым свойствам немецким самолетам. А вот тактика воздушного боя, на нашу беду, оставалась прежней — оборонительной, при которой даже на превосходных самолетах нельзя было переломить обстановку, вырвать инициативу.
Покрышкин одним из первых начал решительно ломать сложившийся консервативный барьер, искать новые активные приемы воздушного боя.
Знаменитая его «этажерка» стала значительной находкой на пути к победной тактике. Она прежде всего несла в себе наступательные черты, являлась наиболее выразительным способом навязывания противнику своей воли, своего плана действий, приемом захвата инициативы.