Кроме того, в своем заключительном слове лидер азербайджанских коммунистов коснулся других актуальных вопросов. Например, «большевистских» имен, которыми называли детей. Первый секретарь ЦК вспоминал о своей поездке по районам республики: «2–3 года назад я как-то был в Казахском районе, ожидал машины заведующего отделом здравоохранения, чтобы съездить на поля. И тут кто-то спросил: “Где коммунист?” Оказывается, водителя звали Коммунист. В Казахском районе я встречал и более странные имена. Например, ЧТЗ, Трактор, Депутат, Кандидат… Этот вопрос надо решать. Нельзя нам, позабыв наши прекрасные имена, называть детей таким образом. Давайте задумаемся над этим, как интеллигенты»[95].
Ахундов указал и на такое распространенное в республике явление, как сплетни и анонимные письма. Он сказал: «.здесь собрались передовые люди нашего народа. Давайте окончательно расправимся и с этим вопросом. Почему пишут анонимки? Мне кажется, что это бывает либо по причине страхов, либо по причине незнания советских законов. Требуют чего-то, не имея на это права, но им никто не объясняет их неправоту. Иногда анонимки пишут из зависти к кому-то, из желания “свалить” этого человека. Просто потому, что характер такой у пишущего… Давайте навсегда покончим со сплетнями, анонимками. А мы в будущем будем игнорировать анонимные письма. Если хочешь что-то сказать, скажи открыто, надо жить, как мужчина, и умирать, как мужчина» [96].
Примерно через два месяца после республиканского совещания интеллигенции в Азербайджане на госдаче в подмосковном Семеновском состоялась расширенная встреча партийного и правительственного руководства с представителями интеллигенции. За два дня до этой встречи председатель КГБ СССР А. Н. Шелепин подготовил для Н. С. Хрущева секретную справку «О настроениях советской интеллигенции». В справке в основном были отражены такие вопросы, как отношения в среде московской интеллигенции, усиление абстракционистских тенденций, организация некоторыми представителями творческой интеллигенции неформальных молодежных клубов наподобие созданных в 1956 г. в Варшаве, дело «нигде не работающего и подделывающего документы» Александра Гинзбурга и т. п.[97]
На встрече в Семеновском 17 июля 1960 г. присутствовали и представители азербайджанской интеллигенции. Основная задача этой встречи заключалась в том, чтобы мобилизовать деятелей литературы, искусства, науки и культуры СССР на дело строительства коммунизма, сформировать у них оптимистическое впечатление о хрущевской семилетке, построенной на руинах провалившейся VI пятилетки. Во встрече принял участие почти весь состав Президиума ЦК КПСС. За накрытыми столами под открытым небом секретарь ЦК М. А. Суслов, уже ставший ведущим идеологом, выступил с большой речью, где разъяснил цели встречи. После рассказа о величии семилетнего плана, ведущего советский народ к коммунизму, о вызывающей «у капиталистов» зависть заботе СССР о развитии науки и культуры, «неустанной и благородной миролюбивой» деятельности Н. С. Хрущева на фоне риторики «холодной войны» американского империализма Суслов выразил недовольство неуважительным отношением литературной критики к тем художественным произведениям, где речь идет о современной жизни советских людей. В частности, он сказал: «Критика должна быть требовательной и принципиальной и должна брать в расчет не соображения дружбы и братства, а интересы народа. Здесь речь идет о том, что при оценке большой и сложной работы писателя, создающего произведения о наших днях, нельзя допускать сомнений и шумного пафоса отрицания»[98].
Этими словами, запущенными в медийное пространство, М. А. Суслов, считавшийся одним из главных советских идеологов, фактически обещал литературной и культурной элите те же комфортные условия существования вне критики, которыми уже пользовалась советская партийная элита. На мероприятии с заключительной речью выступил Н. С. Хрущев. Сразу после встречи на страницах «Литературной газеты» была опубликована статья «Критика должна быть принципиальной и доброжелательной». В статье содержалось следующее обобщение мыслей Суслова о литературной критике: «Основное направление и главная тенденция деятельности каждого критика должны заключаться в осторожной и внимательной защите всего, что улучшает и обогащает в искусстве моральный облик советского человека – строителя коммунизма» [99].