В 1964 г. Хрущев произвел некоторые перестановки в руководстве. Поспоривший с ним секретарь ЦК Ф. Р. Козлов был освобожден от занимаемой должности, на его место назначен председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев, чье место, в свою очередь, занял А. И. Микоян. Хрущев не видел в высшем руководстве страны никого, кто мог бы выступить против него. И даже в случае таких выступлений он не сомневался в такой же поддержке членов ЦК КПСС, какую оказали ему в 1957 г. Он не понимал, что проводившаяся им политика, доведшая страну до кризиса, давно отдалила от него руководство партии и правительства, секретарей обкомов, руководителей совнархозов, министерств и госкомитетов, армейское командование, глав органов внутренних дел и госбезопасности[320]. В преддверии 70-летия советского лидера положение в стране выглядело отнюдь не так хорошо, как в документальном фильме В. Д. Захарченко «Наш Никита Сергеевич». Поэтому и ответ Семичастного Ахундову не случаен. В заговоре приняли непосредственное участие «свои» люди Хрущева, такие руководители, как А. Н. Шелепин, В. Е. Семичастный и П. Е. Шелест, которых он опекал еще в бытность их комсомольскими работниками и которым доверял со времен их работы «на местах». Ф. М. Бурлацкий считает, что речь шла якобы о восстании «младотурок» против старшего поколения, так как Шелепин и Семичастный начали свою карьеру в руководстве комсомола. В 1961 г. Семичастный возглавил КГБ после Шелепина, который стал секретарем ЦК КПСС. Они договаривались и составляли заговор на стадионах во время футбольных матчей[321].
После сменявших друг друга внутрисоюзных и зарубежных поездок 2 октября 1964 г. Хрущев направился на отдых в Пицунду. Однако его срочно вызвали на заседание Президиума ЦК КПСС «по сельскому хозяйству», назначенное на 13 октября, куда они вместе с Микояном и вылетели. При этом в московском аэропорту главу правительства Хрущева и главу государства Микояна встречали не секретари ЦК и члены Президиума ЦК КПСС, а председатель КГБ Семичастный, что навело первого секретаря на определенные мысли. Заседание Президиума ЦК КПСС, созванное по инициативе М. А. Суслова и А. Н. Шелепина на 13–14 октября 1964 г., было посвящено обсуждению вопроса о мероприятиях по восстановлению коллективного руководства в деятельности ЦК КПСС. Хрущев, открывший заседание, спросил о причине его созыва. Ему ответил Брежнев, указавший, что два года назад первый секретарь настоял на разделении партии по промышленному и сельскохозяйственному принципам, противоречащем «ленинским заветам». Он также добавил, что Хрущев грубо ведет себя по отношению к остальным членам руководства, принимает решения за обеденным столом, не считается с чужим мнением, действует единолично, не признает членов Президиума. От имени членов и кандидатов в члены Президиума, а также секретарей ЦК Брежнев объявил, что действия Хрущева приняли нетерпимый характер, и поставил вопрос о его отстранении от занимаемой должности [322]. Хрущев, сказал он, «перестал считаться даже с элементарными правилами и нормами поведения, и так отвратительно сквернословит, что, как говорится, не только уши вянут, чугунные тумбы краснеют. “Дурак, бездельник, лентяй, вонь, грязная муха, мокрая курица, дерьмо”.»[323]
В докладе Президиума, подготовленном к октябрьскому пленуму ЦК, говорилось, что Хрущев пытается создать свою личную диктатуру в партии, руководящих органах и во всей стране[324]. Значительная часть документа была посвящена появлению угрозы нового культа личности. В нем указывалось на публикацию в таких газетах, как «Правда» и «Известия», «всякого вздора» о Хрущеве, выход в свет многочисленных книг человека, «абсолютно не способного писать»[325]. В докладе также отмечались допущенные им серьезные ошибки во внутренней политике, нахождение страны на грани кризиса, снижение в последние годы темпов развития промышленности и качественных показателей экономики, просчеты в сфере сельского хозяйства. Упоминались и другие проблемы: «В прошлом году в стране возникли серьезные трудности даже с хлебом. В связи с этим тов. Хрущев предлагал ввести карточную систему. И это через 20 лет после войны! Мы были вынуждены выделить 860 тонн золота, чтобы купить зерно у капиталистов» [326].
321
См.: Burlatsky F. Khrushchev and the First Russian Spring: The Era of Khrushchev through the Eyes of His Adviser. New York, 1988. P. 207. Подробнее см.: Шаттенберг С. Леонид Брежнев. С. 267–271.
322
См.: Таубман У. Хрущев. С. 28; Бурлацкий Ф. Никита Хрущев и его советники – красные, черные, белые. М.: Эксмо-Пресс, 2002. С. 336–354.
324
Никита Хрущев, 1964: Стенограммы пленумов ЦК КПСС и другие документы. М.: МФД: Материк, 2007. С. 184.
325
Там же. С. 204–214; Бурлацкий Ф. Никита Хрущев и его советники – красные, черные, белые. С. 354–357.