Подняв всё ещё валяющуюся табуретку, я сел на неё и, приняв максимально бесстрастный вид, приготовился слушать.
— Значит, на этом участке чаще всего и происходят всякие странности? — уточнил я у Филина.
Мы уже второй час пробирались по чащобе, и глава артели был совсем не рад, что его потащили на холод просто так.
— Да, я же всё чётко пояснил. Работаем все трезвые, я за этим конкретно слежу. Но голоса мужики слышат, фигуры всякие светящиеся видят. Потому, как дневную норму намоем, так сразу в посёлок и бежим. Ночью, так вообще только похезать и выходим. Народ боится, духи лесные, мол, не хотят, чтобы мы это золото у них забирали. Потому и хренячат с ним всякие штуки. То в свинец превратят, когда уже на завод везут, то этой, как его… радио. ахтивностью наполняет, — ответил он.
— Ладно. Иди пока погуляй, тут рядом. Я позову, когда нужно будет обратно идти, — отослал я его.
Конечно, найти дорогу обратно для меня не составило бы особых проблем. Но зачем выдавать лишний раз свои козыри. Тем более, каким-то полузэкам.
Дождавшись, когда Филин уйдёт, я быстро снял шапку и сбросил форменный бушлат. Сейчас мне необходим, как можно более открытый контакт с окружающим миром.
Кусачий мороз мигом начал свою работу, подгрызая мои многострадальные уши и ледяным наждаком кромсая моё лицо.
Я терпел. Всё должно выясниться быстро. Скорее всего, я не успею замёрзнуть до состояния сосульки.
Скорее… всего.
Участие в этом «загадочном» деле волшебных существ, я сразу поставил под сомнение.
Нет, меня не укусил советский учёный, я всё ещё мыслил, как истинный эльф. Но мой опыт пребывания в земной реальности говорил, что, если здесь нет магии, то и живущим, благодаря ей, созданиям адаптироваться будет сложно. И, скорее всего, они, либо ушли в спячку, либо полностью развоплотились.
Разумеется, остаётся ещё вариант с хаоситами. Но, не думаю, что они будут отвлекаться на такую мелочь. Пугать мирных работяг, пусть и с криминальными наклонностями. Да и трансмутация веществ тоже требует определённых затрат энергии. А я уже понял, что у Хаоса здесь та же проблема, что и у меня.
Отсутствие эфириума.
Вот только, похоже, его они с успехом заменяют кое-чем другим. Запретным в моей реальности. Магия крови, вещь не только опасная, но ещё и чудовищно привлекательная. Минимум затрат, при максимуме выходной мощности. Не нужны умения, тонкий просчёт или какие-то хитроумные заклинания.
Нет.
Ты можешь просто лепить из неё всё, что захочешь. Без каких-либо последствий. Даже отката или какой-то слабости не будет, как при использовании сложных или «великих» заклинаний.
Но сам способ её добычи неприемлем, как по моральным, так и по этическим соображениям.
Меня передёрнуло, когда я вспомнил примеры, что приводили учителя для наглядности применения магии крови.
Уже после, став ректором магической академии, я постарался вывести этот курс, как можно дальше от основного потока студиозов. Чтобы к его изучению приступали только по крайней необходимости. И только с моего разрешения. Больно эта тема была для меня гадка и омерзительна.
Но, похоже, здесь Хаос возвёл добычу сырой силы на новый уровень.
Во всяком случае, в битве с Саридактором, я увидел, что энергии он не жалел. Плескал ей направо и налево, а значит недостатка в эфириуме, пусть и в «грязной» версии, он не имел.
Поэтому, собираясь использовать одно из заклинаний поиска, я почти был уверен, что ничего магического не найду.
Да и по пути сюда все мои обострённые эльфийские чувства молчали. Я не ощущал, как магии, так и опасности. Даже местные дендроиды не подавали хоть каких-то признаков жизни. Стоят себе, качаются на ветру, трещат иногда от дикого холода и всё.
Ни мысли, ни сознания. Всё на низком уровне растительного существования.
Что ж, сейчас и проверим прав я или нет.
В Советском союзе я научился многим полезным вещам. И одна из них, это экономность.
Конечно, я и раньше не страдал особым сибаритством и потребностью в роскоши, но СССР показали мне совершенно другой уровень рачительности и бережливости.
Ничто и никогда не может быть выкинуто на помойку просто так. Если есть ещё хоть малая возможность использовать предмет вторично, его оставят. От сломанных игрушек и до неработающего телевизора. Всё, что можно починить или как-то по-другому применить оставляют у себя. И хранят, передавая из поколения в поколение.