Начинаю работать классическими «двойками», левой, правой и снова повтор, только по немного другой траектории. Держу ритм, изредка уходя в защиту. Постепенно Стрига привыкает и, уже не задумываясь, блокирует только голову и верхнюю часть туловища.
Тут-то и срабатывает «примитив».
После очередной пары, левый прямо, правый боковой, обрываю движение наполовину и бросаюсь ему в ноги, обхватывая бёдра и заваливая на спину.
Ошеломленный Пострегаев не успевает среагировать и, молотя меня по позвоночнику кулаками, падает вниз.
Ну, тут уже ничего выдумывать не нужно. Оказавшись сверху, без остановки вбиваю Стригу в пол. Он ещё пытается защищаться, взбрыкивает, словно заправский жеребец, пытаясь меня скинуть. Но вес и доминирующее положение дают о себе знать.
Крепкий мужик.
Бьётся до последнего и ещё даже успевает материться на своём особом военном жаргоне.
Но вскоре и его силам приходит конец. Он обмякает и, залитый кровью рот, перестаёт изрыгать ругательства.
На всякий случай, прощупываю пульс. Не хочется вот так убивать человека. Наказать, да. Убийство же — это крайняя мера.
Жилка бьётся, сердце стучит. Значит жив, просто в отключке.
Слышу за спиной восторженный шёпот.
— Надо же, Стригу положил. Такого ещё никто не делал.
— Ага, он нас пятерых раскидывал, как котят.
— А тут, этот ушастый, и нам навалял и его уработал. Вот это уровень!
Поднимаюсь, игнорируя восхищённые возгласы, иду к двери.
— Спасибо, за отличную тренировку, товарищ Миндарис, — слышу дружный хор уже на выходе.
Поворачиваюсь и козыряю, видел этот жест у многих военных. Мол, так и задумано, никто не в обиде.
Уже в коридоре замечаю, что за окнами наступает рассвет.
Да уж… вот и выспался хорошенько.
А теперь — труба зовёт!
Глава 25
К посёлку подъезжал, так толком и не выспавшись. Причём, не я один. Уж не знаю, что в эту ночь делал Гаврилов с такими красными глазами, но вот Савелич определённо пил. Плотный запах перегара стоял на всю машину. Даже извечный табачный дым не мог его извести.
Я морщился, но ничего не говорил. Пусть начальство решает проблемы с пьющими по ночам водителями. Да и нет у меня особых прав, критиковать образ жизни местных служивых. Ранг не тот. Вневедомственный.
Раньше, я безусловно бы прямо сказал, что терпеть такое амбре не намерен. Вон сколько Хорька стращал с его бытовым алкоголизмом.
Но время идёт, я постепенно вливаюсь в советскую жизнь и начинаю понимать, как живут люди.
А Гаврилов не выдержал и ляпнул, что кое-кому закусывать надо и вообще лучше перед рабочим днём себя хоть немного контролировать.
На что Савелич, как мужик с опытом, ответил резко. По его словам, и генералов возил, и кое-кого повыше. Мол, нечего бочку катить, если не знаешь, что за обстоятельства. Сейчас-то трезв, как стёклышко? А вообще не тебе, желторотик, батьку учить. Молоко ещё на губах не обсохло.
Выслушав их перепалку, я раздражённо попросил обоих прикрыть рты и дальше ехать молча. Если перегар, это физиологическая необходимость, то вот трепать языком, вещь совсем не обязательная.
Оба недобро на меня зыркнули, но замолчали.
То ли мой авторитет сработал, то ли слухи о «тренировке» в спортивном зале уже успели разойтись.
В любом случае, до места мы добрались в полной тишине.
— Куда дальше? — пожёвывая очередную папиросу, спрашивает Савелич.
Восстановив в памяти вчерашнее «откровение», я наметил точное направление магического всплеска.
— Туда, — указал я рукой, чуть левее домов артельщиков.
— Ага, понял.
Проехав ещё с полчаса по еле видной из-за снега дороги, мы остановились.
— Дальше не поеду. Детишек ещё хочу, — тихо сказал водитель.
— Савелич, да куда ж тебе ещё? Итак, вроде, двое есть, — хихикнул младший лейтенант.
— Куда надо. Яйца свои берегу и вам советую. Радиация вообще вещь не очень полезная, — отрезал он в ответ.
— Что не так? Почему стоим? — задал я резонный вопрос.
— Сказал же, радиация. Вон уже два знака проехали. Испытания там проводили. Подземные, вроде. Помню, видел карту, так там эти области оранжевым закрашены, — объяснил Савелич.
— И что это означает? — продолжал допытываться я.
— Вы вот, товарищ Миндарис, вроде, умный, а когда нужно не очень. Фонит там, радионуклиды во все стороны хлещут, долго находиться нельзя. Здоровью хана будет. Или вы это в школе не проходили? — съязвил водитель.
Проигнорировав его выпад, я задумался.