— И говорили, прежде всего: «Пей!». Наливали и заставляли выпить перед беседой два стакана водки (голос Льва Сергеевича в этом месте рассказа дрожал от негодования и обиды). Они что — не доверяли мне что ли?..
Ах, Лев Сергеевич, зачем же с Вами так? Жаль, конечно, что меня тогда не было рядом, уж с этой напастью я бы смог помочь справиться, поделили бы порцию. И, может быть, вообще зря Вы связались с ними? Может быть, лучше не надо было никаких Метрополитен-Опера, Карнеги-Холл? Ведь не было, наверно, в нашей стране ни одного интеллигентного человека, кому не предлагалось бы сотрудничество, — дома, за границей. И не обязательно было соглашаться. Конечно, чужую беду руками разведу, — что было, то было...
— Но я придумал после, что делать. Съедал перед встречей с ними по пачке сливочного масла.
— А о чем они спрашивали?
— Да глупости всякие. То размер глушителя у нового самолета. То узнать, кто сидит в американских тюрьмах...
Так я и не понял поначалу, оправдывал ли он постоянные расходы разведуправления на водку. А позже, однажды, он наклонился ко мне и тихо, глаза озорные, улыбается: «Вы знаете, а я ведь в Америке был как Рихард Зорге в Японии»[40]. И опять — неясно, непонятно: шутил Лев Сергеевич или говорил правду. До сих пор не знаю, но если судить по его последним, пусть тоже весьма осторожным интервью времен «перестройки», Термен и в этом, «параллельном» своем амплуа стремился приносить максимальную пользу:
— «Мои беседы с военными и с людьми американского военного бизнеса отнюдь не сводились к разговорам о музыке. Поверьте, я был неплохо информирован о планах американского политического Олимпа, и из того, что мне стало известно, понял: не США, а страны фашистской оси — наш будущий военный противник. Такого же мнения придерживался начальник разведуправления РККА Ян Берзинь, которого я знал как Петерса»[41].
Судя по доступной нам всем шпионской литературе, в разведке есть прием составления сведений методом «мозаики». «Мозаика» у Термена получалась довольно подробная и пестрая. Кроме художников и бизнесменов среди участников светских, салонных бесед в его студии Льву Сергеевичу почему-то запомнились неизвестный еще миру подполковник Д.Эйзенхауэр, будущий президент США, и так же малозаметный военный специалист Л.Гровс, который станет через несколько лет руководителем атомного «Манхэттенского проекта».
Интересно, догадывалась ли тогда американская контрразведка о втором командировочном задании Термена? Но сам Лев Сергеевич, по его нынешним признаниям, отнюдь не чувствовал себя виноватым перед гостеприимной Америкой. Он полюбил эту трудолюбивую страну и был уверен, что его тайная деятельность никакого вреда ей не приносила. А уж в открытой, легальной своей жизни — одна польза!..
Я не понимаю, куда смотрело ФБР и, вообще, как все это Термен мог сочетать: и концерты, и многомиллионный бизнес, и разведку, причем — судя по всему — оставаясь советским гражданином и не скрывая этого. Все свои фирмы и студии Термен создавал, как он постоянно подчеркивал, «по согласованию с советским правительством». В 30-ые годы наши власти были озабочены проблемами дипломатического признания СССР. Термен считал, что он способствовал своей деятельностью в Америке столь необходимому повышению престижа нашей страны. С гордостью Лев Сергеевич вспоминал, как перед концертом в «Метрополитен-Опера» он настоял, чтобы в афишах рядом с его фамилией был указан город Ленинград (а не Москва — в этом случае его могли принять за тривиального эмигранта). Термен выступает в концерте, организованном в нашем представительстве при торжественной встрече Валерия Чкалова и других участников знаменитого трансарктического перелета из СССР в США. Более того, он не боится исполнить программу из песен советских композиторов во время предвыборного митинга местной коммунистической партии. Что-то не очень укладывается все это в прерогативы шпиона. Или уж настолько тонкая игра была, что просто — не нашего ума дело. Ну и ладно...
Главное, что и в личной своей жизни американский миллионер Термен оставался, вынужден был оставаться законопослушным советским гражданином. Лев Сергеевич приехал в Америку с женой — «Катюшей звали, тоже дворянка была» — кажется, сестрой своего преемника по работам в Физтехе с «дальновидением» Константинова А.П. (именно он, кстати, официально считается «пионером» советского телевидения, потому что, в отличие от терменовского электромеханического прибора, приемная трубка «иконоскоп», разработанная им в 1930 году, была уже чисто электронная, как у нынешних телевизоров).
40
Р.Зорге — советский разведчик, снабжавший руководство СССР информацией о настроениях в Японии относительно возможности вступления ее в войну против нашей страны.
41
Каплунов М., Черенков М. Война и мир Льва Термена. — Московские новости, 1988, 6 марта.