Вспоминаю, и вновь поражаюсь, — где ж еще и вслед за нами начинали в 60-70-ые годы заниматься светомузыкой? Московский авиационный институт, Ленинградский институт авиационного приборостроения, политехнические институты в Свердловске, Фрунзе, Владимире. Более 25 лет с прекрасными концертами выступал бывший инженер Юрий Правдюк со своей студией «музыкальной светоживописи», которую приютил и выручал постоянно Харьковский политехнический. Может возникнуть вопрос: неужели не было ни одной светомузыкальной организации в СССР, которая имела бы нормальную «крышу»? Да, была одна, в подчинении Министерства культуры, — Студия электронной музыки в Москве. Создал ее в здании Музея А.Н.Скрябина Евгений Мурзин, бывший — обратите внимание! — инженер-полковник ВВС. Еще до войны он изобрел великолепный электронно-оптический музыкальный синтезатор «АНС», в 60-е годы достроил его на своем п/я и подарил музею. Затем студией руководил другой яркий представитель ВПК, бывший инженер-подполковник ВВС Марк Малков, достроил зал светомузыки. Он подтрунивал над нами, — вот у него, мол, настоящая официальная студия, а вы все — вузовская самодеятельность. А я его не уставал предупреждать — не кончится все это добром, уходите под любую другую «крышу», под любой «Минтяжмаш», под любой п/я, только не под культуру, задушат. Так и случилось — не помогли его студии ни наши коллективные письма, ни ходатайства Шостаковича, Шнитке... Оставалось лишь руками развести, сочувствуя Малкову: на любого чудака не отыщешь ВПК.
Конечно, за всеми этими шуточками-прибауточками — и постоянная горечь от неестественности социального заказа, изолированность от зарубежных коллег, боль за сломанные судьбы. Более того, надо было постоянно следить за дистанцией в этих контактах с нашим невольным меценатом — ВПК. Помню, как вздрогнул и замер в ожидании запаха серы, когда приехали к нам с заказом из Военной академии им. Ф.Э.Дзержинского[64]. Пришел в себя, увидев на погонах артиллерийские знаки. Оборудовали им тогда, и неплохо, своей светозвуковой аппаратурой класс интенсивного обучения...
Как бы то ни было, спасибо вам, товарищи из ВПК, выручали нас в те тягомотные годы застоя. Мы делали на хорошем уровне все, что вы просили. А кроме того и на наши собственные эксперименты оставалось — и времени, и средств. И не так уж, кстати, мы много истратили. Я как-то подсчитал — за все эти годы мы и наши коллеги в других городах СССР «растрясли» ВПК на... стоимость одного танка. Так что нет повода мучиться совестью. По крайней мере, не без невольной помощи ВПК мы смогли лет 15 назад создать у себя в Казани, в Молодежном центре в подарок городу и миру уникальный зал светомузыки, — там и звук двигался в пространстве, и слайд-фильмы показывались, и абстрактное кино, и видео, и лазеры с компьютерами. Десять всесоюзных конференций, семинаров, фестивалей «Свет и музыка». Иностранцы приезжали, ахали: «Какая глушь, а как шьют... Вот они — преимущества социализма!»
Страшнее чумы и Мамая, равнодушнее, чем ЦК, и беспощаднее, чем ЧК оказался для нового искусства нынешний свободный рынок, где эпитет «свободный» — синоним «разбоя». Настоящее искусство, тем более «Gesamtkunstwerk», — вещь нерентабельная. Нынешние розовощекие бизнесмены, перекрасившиеся лемурчики-лемурята из комсомола разгромили вдребезги нашу студию в Казанском Молодежном центре, — там неоднократно выступал и Лев Сергеевич. И не мы одни оказались жертвами «нового мышления». Превращен в видеосалон единственный в стране лазерный театр в Ужгороде. Разгромлена городская студия «музыкальной светоживописи» в Харькове. Впрочем, конечно же, со временем все образуется. Жили — и работали неплохо, — при красных, выживем и при белых. Сегодня — еще совсем не конец света, еще не вечер. Вспомним, как лихо развернулся в стране Желтого дьявола альбигоец Термен, — была бы голова на плечах. Как верно писалось на стенах одной пивнушки: «Дети застоя, ждите отстоя»... Поживем — увидим.
64
Ф.Э.Дзержинский — первый руководитель советских органов безопасности, по легенде — кристально чистый рыцарь революции. Не все с этим соглашались, и его памятник убрали в 1991 году с площади им. Ф.Э.Дзержинского, ставшей просто Лубянкой (см. рис. 2).