Русский Скептик
Советский миф
— У вас всё было так круто — пионеры, тимуровцы, нормальные отношения между людьми, классные фильмы и никакого «потребленства».
— Это всё потому, что фильмы слишком классные!
…По ТВ постоянно крутят чудесное советское кино, снятое не только под руководством цензора, не только в соответствии с задачами Партии, но с душой, с талантом, с мыслями. На дачных чердаках пылятся забытые «Техники молодёжи» и «Юные натуралисты» — после глянцевых задниц и пустых статей современных журналов, те, советские, кажутся рассчитанными на вундеркиндов и гениев. В некоторых школах всё ещё хранятся фотоальбомы прошлых лет — радостные пионеры пекут картошку, идут со знаменем, оформляют какой-нибудь стенд. Ребёнок полистает-полистает, а потом глянет на свою соседку по парте, пускающую слезу на рекламу нового iPhone и тоже слезу пустит. Но не в связи с iPhone, а в связи с соседкой.
…Советский мир представляется красочным, торжествующим и уверенным в своей силе. В нём все дети — улыбаются, а взрослые — работают, причём не в офисе, а на шахте или, там, в передовой химлаборатории. В нём все девушки — целомудренны, а матери — заботливы. В этом мире есть абсолютная Правда и абсолютное Добро — имя всему этому марксизм-ленинизм. Вспоминается показательный случай — на уроке обществознания тинейджер встал и объявил, что «красные» были героями и борцами, а «белые» — бандитами и что если бы не Сталин, весь мир сейчас был бы нацистским. Мальчик, брошенный офисно-занятыми папо-мамой, воспитывался бабушкой, которая и внедряла ему свои представления. В общем, забавно, что супер-современные родаки (мама — фитнес-леди, папа — на крутой тачке) в конечном итоге получили персонального классового врага. Так им и надо!
Он, как и многие молодые люди, сравнивают нынешнюю реальность с советским идеалом реальности. (Это как восторженный ретроград брезгливо сравнивает губастых-грудастых девок из телевизора с лёгкими и нежными красавицами эпохи рококо. Он забывает, что дамы-то нарисованы льстивым художником — ни оспинки, ни прыщика, а грудь сплющена корсетом, а губы выписаны на заказ — по моде…)
1. Цветовые предпочтения
Советский Союз в том виде, в каком мы его видим по фильмам и журналам, невероятно эстетически-привлекателен. Почти как эпоха рококо. В советской эстетике много белого и красного — это два очень позитивных, жизнеутверждающих цвета. В любой теории цвета они — главные, самые основные и самые желанные.
Если взять теорию В. Кадинского, то получается, что красный цвет как бы воспламеняет белый. Итак, белый по Кандинскому — это некое до-начальное Ничто: «Это безмолвие не мертво, оно полно возможностей. Белый цвет звучит как молчание, которое может быть внезапно понято. Белое — это Ничто, которое юно, или еще точнее — это ничто доначальное, до рождения сущее. Так, может быть, звучала земля во времена ледникового периода». Итак, как пелось в «Интернационале»: «До основанья, а затем…»
Красный же — напротив, энергичен: «Светлый теплый красный цвет… вызывает ощущение силы, энергии, устремленности, решительности, радости, триумфа (шумного) и т. д. Музыкально он напоминает звучание фанфар с призвуком трубы — это упорный, навязчивый, сильный тон».
Красный с белым — чистые, языческие цвета, созвучные человеческой природе.
Ещё важен глубокий синий — цвет неба и моря. Покорение высоты и глубины. Девушка с белом платье с красным флагом на фоне бескрайнего синего неба. По В. Кандинскому синий — «…это непостижимое ничто и вместе с тем прозрачная атмосфера. Синий уводит нас в бесконечность духа и веры. Для нас синий — символ веры, а для китайцев он был символом бессмертия. Но всегда он остаётся в области сверхчувственно-духовного, трансцендентного. Чем глубже становится синее, тем больше зовет оно человека к бесконечному, будит в нем голод к чистоте и, наконец, к сверхчувственному»…
2. Пространство
Советская эстетика — это эстетика громадных пространств. Дело не в гигантомании, а именно в ощущении зрителем необозримого пространства — ширины, глубины, высоты и — скорости. Помните, у Е. Евтушенко: «Антенна упиралась в мирозданье». Антенна не может упереться ни в потолок, ни даже в небо — только в Мирозданье. Если вспомнить пресловутую эстетику нацизма (в наличии которой лично я вообще сильно сомневаюсь), то там художники вовсе не умели работать с пространством — на их полотнах и плакатах было всегда темно, «тесно» и «безвоздушно», несмотря на тщательно выписываемый солнечный свет и флаги на ветру. «Арийский» мир на этих картинах просто хочется «стереть» или раздвинуть его границы, чтобы увидеть, наконец-то, просвет. В СССР — всё иначе. Потому что страна сама по себе огромная? Потому что люди жили скученно и им хотелось хотя бы на холсте изобразить бескрайность? Версий много, но суть одна: