Некоторые члены «Греты» и «Клары» путешествовали по всей Германии с удостоверениями сотрудников торгопредства. В многочисленных шпионских делах германские суды выяснили, что следы ведут именно в торговое представительство. Подсудимые Динстбах, Глебов, Машкевич, Смирнов, Лебедев, Арбузов и другие в разное время числились работниками торгового представительства, хотя они вряд ли появлялись там после того, как им были вручены «проездные документы». Секретный агент мог неделями жить в одном из больших домов, где размещались официальные советские лица, потом, если все шло как надо, он «нырял», то есть исчезал из виду, и на свет появлялся другой, действительно важный человек, который принимал его имя, адрес и документы. Поэтому полиция никогда не могла заподозрить существование двойника. Этот особенный трюк назывался «пересадкой».
Германская полиция старалась завербовать информаторов из числа работников торгового представительства и внедрить туда своих агентов. Но им это так и не удалось, потому что меры предосторожности, которые предпринимали советские эксперты по подпольной работе, сделали это почти невозможным. «Полиция не имела агентов ни в советском посольстве, ни в торговом представительстве, — докладывал Ганс Петерс, сотрудник политического отдела берлинского полицай-президиума. — Советские спецслужбы внимательно следили за образом жизни каждого официального лица и часто меняли своих сотрудников, вербовка же требовала значительного времени, и прежде, чем мы успевали это сделать, ему уже надо было уезжать».[74]
Во главе разведывательных операций в области промышленного шпионажа в Германии с 1928-го по 1934 год находились братья Машкевичи из Баку. Они переиграли немецкую контрразведку и спокойно покинули Германию после пяти лет активной работы. С Машкевичами работали Лебедев, Смирнов и нелегал по кличке «Оскар». За исключением «Оскара» все эти асы советской разведки использовали торговое представительство как прикрытие. В 1929 году Борис Базаров, восходящая звезда секретной службы, был переведен в Берлин с Балкан, и перед его помощником Михаилом Самойловым была поставлена единственная, но ответственная задача — организовать промышленный шпионаж. Когда Самойлов был срочно отозван во время сенсационного шпионского процесса вокруг «И. Г. Фарбен» в 1931 году, Базаров и его жена стали самыми важными берлинскими агентами Четвертого управления. Позднее они были направлены в том же качестве в США.
В числе шефов НКВД в Берлине был Готвальд, инспектор советского персонала, который отвечал за проверку надежности сотрудников, следил за их поведением, ведал вопросами найма и увольнения. Но настоящим главой НКВД в Германии много лет был Яков Александрович Равич-Терзин, который тоже числился в штате торгового представительства. Равич, спокойный, рассудительный и дружелюбный человек, был интересной личностью. Он воевал в Гражданскую войну в России, потом постепенно поднимался по иерархической лестнице НКВД и был одним из уважаемых (позже ликвидированных) старых большевиков. Перед тем как нацисты пришли к власти, ему было около сорока лет. Он никогда не казался чересчур властным, несмотря на свое высокое положение, здраво рассуждал, был молчалив и непроницаем, то есть был почти идеальным подпольным лидером. В его обязанности входила и организация прикрытия. С помощью Яков Равича агент «Греты» Картхальс открыл машинописное бюро, которое служило не только для встреч агентов, но и для передачи секретных документов, которые прятали в резиновых валиках пишущих машинок. Этот хитрый трюк так никогда и не был раскрыт полицией.[75]
Под верхним эшелоном официальных советских лиц работала группа надежных немецких организаторов, все они были коммунистами с большим стажем и заслуживали полного доверия.
Фриц Бурде, он же «Доктор Шварц», руководил этой сетью с 1929-го по 1932 год, потом был переведен в Китай. Бывший немецкий рабочий из Гамбурга, стройный, приятный, улыбчивый молодой человек тридцати лет, с открытым лицом и искренними глазами, Бурде был одним из тех способных подпольщиков, которые вносили гармонию в ряды работников советской разведки.[76] Его скитания закончились в «отечестве пролетариата», где он был казнен во времена чисток.