В начале 1947 г. обозначился открытый конфликт между СССР и США в духе начавшейся «холодной войны». 10 февраля 1947 г. в американском Сенате при назначении председателя комиссии по атомной энергии сенатор Маккеллар обратился к заместителю госсекретаря США Дж. Ачесону: «Не полагаете ли вы, что Россия забрала бы себе остаток Европы и мира, если бы имела бомбу?» Аче- сон в сущности согласился с полуутверждением, содержавшимся в этом вопросе: «Внешняя политика России является агрессивной и экспансионистской»49
Министерство иностранных дел СССР очень быстро отреагировало на обсуждения в сенате США, увидев в этом предмет для обострения отношений. Аппаратом МИДа был подготовлен проект ноты Молотова в адрес США. Там сообщалось: «Советское правительство обращает внимание правительства США на недопустимость поведения господина Ачесона, позволившего себе, несмотря на свое официальное положение, сделать в Сенате заявление, враждебное Советскому Союзу и совершенно несовместимое с нормами отношений между СССР и США».
Когда проект ноты оказался у Молотова, он лично отредактировал ее, превратив из резкой в грубую. Он лично вписал в текст слова, характеризовавшие выступление Ачесона как «грубо клеветническое и враждебное Советскому Союзу». Даже дипломатическую формулу, которой заканчивалась нота,— «с искренним уважением» — он заменил на более прохладную — «уважающий Вас»50
Госдепартамент, получив советскую ноту, пошел точно таким же путем. Его действия можно расценить как зеркальное отражение действий советской дипломатии. В ответной ноте Госдепартамент не отказал себе в удовольствии точно процитировать текст Ачесона, который в этой редакции выглядел следующим образом: «...я вполне осознаю, что внешняя политика России является агрессивной и экспансионистской. Я полагаю, что одним из великих усилий, которые предпринимаются всеми в Объединенных Нациях, является попытка найти средства разрешения проблем такого рода...» «Вы характеризуете содержание этого заявления как грубо клеветническое и враждебное в отношении Советского Союза,— отвечал Госдепартамент Молотову.— Согласно нашим нормам, сдержанное замечание (выделен текст, подчеркнутый Молотовым.— Авт.) по вопросу, который относится к внешней политике, не есть клевета»51
25
СССР ответил новой нотой, адресованной непосредственно госсекретарю США Дж. Маршаллу.
Сведения о советско-американском дипломатическом конфликте попали в прессу. 21 марта 1947 г. Ассошиэйтед Пресс и Юнайтед Пресс распространили сообщение о выступлении Дж. Ачесона перед комиссией по иностранным делам, в котором содержались, в частности, слова о том, что существование «правительств, находящихся под властью коммунистов в любой части мира, опасно для безопасности США». Заявление оказалось в тот момент чрезмерно резким для тогдашних отношений между СССР и США. Это заявление, ставшее сенсацией, было дезавуировано американской стороной.
Свеча «холодной войны» загоралась с двух сторон.
5 июня 1947 г. государственный секретарь США Дж. Маршалл, выступая в Гарвардском университете, провозгласил программу помощи тем странам Европы, которые пострадали от нацистской агрессии.
При подготовке программы помощи Европе (названной планом Маршалла) предполагалось использовать механизм совета министров иностранных дел Великобритании, Франции и СССР. Советский министр иностранных дел был приглашен на встречу в Париже, где должны были быть выработаны основные контуры этого плана.
Американский план оказался, несомненно, привлекательным для европейских стран, переживших войну. Кроме того, он создавал возможности экономического объединения Германии, разделенной после войны на четыре зоны оккупации. Главноначальствующему Советской военной администрации в Германии маршалу В. Д. Соколовскому было направлено письмо немецкой экономической комиссии, в котором сообщалось, что «отдельные немецкие земли или зоны не могут одни выбраться из хаоса послевоенного времени. Только тесное сотрудничество всех земель путем восстановления экономического и политического единства Германии может привести к выходу... Немецкий народ теперь ждет, что министры иностранных дел союзных держав договорятся на Парижской конференции о немедленном восстановлении единства Германии»52
С просьбами о возможности получения помощи в Париж обратились Польша, Венгрия, Югославия, Чехословакия — страны, которые после войны оказались в советской сфере влияния53.