Арест Берии вынудил политическое руководство страны определить ряд важнейших направлений во внутренней политике. Ими стали официально прозвучавшие из уст Хрущева и Маленкова на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК критика культа личности Сталина, осуждение «необоснованных репрессий», ответственность за которые всецело возлагалась на Берию, который был не без успеха превращен в символ этих репрессий. Отметим и большой общественный резонанс «дела Берии». Вне зависимости от фактического содержания этого дела оно приобретало символический смысл, означая разрыв со сталинским временем.
Итак, Берия арестован. Не дожидаясь приговора суда, Президиум Верховного Совета СССР за подписью его Председателя К. Е. Ворошилова уже 26 июня, в день ареста Берии, издал указ, которым его лишили полномочий депутата Верховного Совета, сняли с должности первого заместителя Предсовмина СССР, лишили всех званий и наград, а самого отдали под суд... Первый заместитель Председателя Совета Министров СССР, член Политбюро, Маршал Советского Союза и тот представитель руководства СССР, который, выступая на похоронах Сталина, провозгласил его политического наследника, заявив, что одним из самых важных решений, принятых после смерти Сталина и «направленных на обеспечение бесперебойного и правильного руководства всей жизнью страны», стало «назначение на пост Председателя Совета Министров СССР талантливого ученика Ленина и верного соратника Сталина Георгия Максимилиановича Маленкова», арестован через четыре месяца после этого события.
Требовались объяснения.
2-7 июля 1953 г. состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором обсуждался вопрос «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия»32 Хотелось бы обратить внимание читателей на то, что этот и подобные ему «кадровые» Пленумы ЦК являются своеобразной «фотографией общественного мнения» партийной верхушки в тот момент, когда официальную партийную точку зрения на происходящие события еще не успели закрепить и канонизировать, когда в своем кругу партийные вожди позволяли себе такие оценки, о которых им потом иногда приходилось жалеть. Отметим, что картина, фиксируемая на «кадровых» пленумах, как правило, охватывает более широкий круг вопросов, чем тот, который выносится в повестку дня.
Однако вернемся к пленуму. Обратим внимание на три подхода к делу Берии, прозвучавшие на нем. Прежде всего, это точка зрения Маленкова. Его голос на пленуме имел особое значение. Хорошо зная партийный ритуал, все последующие выступающие выделяют именно его выступление, придают ему особый вес (типичный пример — Н. А. Михайлов, первый секретарь Московского горкома КПСС: «В докладе товарища Маленкова ясно и остро изложена вся суть вопроса о подлой провокаторской антисоветской деятельности врага партии и советского народа Берии. В докладе товарища Маленкова изложены также и важнейшие задачи нашей партийной работы»). За Маленковым в это время признается право быть первым и в партии, если он Председатель Совета Министров СССР, высшее должностное лицо в государстве.
Итак, в чем аргументы обвинений со стороны Маленкова?
Стремление Берии проанализировать национальный состав руководящих кадров в союзных республиках и заменить их местными кадрами. Основные факты для обвинений Маленков заимствует из сообщения с Украины, от начальника Управления МВД Львовской области.
Нарушение Берией директивы ЦК от 4 декабря 1952 г. «О положении в МГБ и о вредительстве в лечебно^ деле», содержащей требование «покончить с бесконтрольностью в деятельности МГБ и поставить работу в центре и на местах под систематический и постоянный контроль партии». Вопреки этому Берия осуществлял систематическую слежку за руководителями партии и правительства под видом их охраны.
Вмешательство Берии в международную политику, его стремление нормализовать отношения с Югославией33 и отказ от планов строительства социализма в ГДР.
Критика амнистии, проведенной Берией, в изложении Маленкова звучала следующим образом: «Мы... считаем, что эта мера по амнистии является совершенно правильной. Но, раскрыв теперь подлинное лицо Берия, мы приходим к заключению, что он подходил к этому мероприятию со своих позиций, он имел свои планы на этот счет». (Не очень внятно или очень осторожно, заметим вместе с читателями.) Коллеги Маленкова выскажутся гораздо определеннее.
Наконец, Маленков обвинил Берию в том, что тот несет ответственность за негативные оценки, данные Сталиным Молотову и Микояну, за то, что это мнение Сталин сформировал «под влиянием клеветнических наветов со стороны вражеских элементов из Министерства внутренних дел», что предполагало, по мнению Маленкова, ответственность Берии.