Иду по улице. Слышу, кого-то бьют. Кого? Оборачиваюсь. Оказывается, что меня.
Послали в заграничную командировку тов. Иванова. Не справился. Послали Петрова. Результат тот же. Пришлось посылать Рабиновича. Вскоре от него приходит телеграмма. "Задание выполнено. Тороплюсь в свободный мир". На предприятии шум. Делают "оргвыводы". Вдруг прибывает Рабинович.
– Что значила ваша телеграмма???
– Не понимаю, что вас встревожило! Впрочем, что вы подразумеваете под свободным миром???
(Начало 1960-х гг.)
Рабиновича пустили в туристическую поездку. Он присылает телеграммы:
"Привет из свободной Болгарии. Рабинович". "Привет из свободной Румынии. Рабинович". "Привет из свободной Венгрии. Рабинович". "Привет из Австрии. Свободный Рабинович".
А/р – Что будет, если положить пятьдесят знаменитых евреев под пресс?
– Пресс-конференция.
(Апрель, 1970 г.)
(Весной 1970 года была проведена в Москве пресс-конференция, на которой известные советские граждане еврейского происхождения утверждали, что в СССР нет никакого антисемитизма, и ругали Израиль.)
К Рабиновичу ночью стучат в дверь.
– Кто там?
– КГБ.
– А что вам нужно?
– Поговорить.
– А сколько вас?
– Двое.
Так почему вы не поговорите между собой?
Два еврея, местный и приезжий, в Москве у памятника одноглазому генералу.
– Это памятник Моше Даяну? – спрашивает приезжий.
– Нет, Моше Кутузову, – отвечает москвич. – У того нет левого глаза, а у этого правого.
(1970-е гг.)
Негр сидит в московском сквере на скамейке и читает еврейскую газету.
Мимо проходят два еврея. Один говорит другому: – Ха, ему мало того, что он негр!..
– Рабинович, почему вы перестали бриться?
– Включил радио, а оттуда "навстречу ленинскому юбилею" и "израильские агрессоры". Включил телевизор – оттуда тоже "ленинский юбилей" и "израильские агрессоры". Так я бритву уже побоялся включить!..
(1970 г.)
А/р – Будет ли пятая графа при коммунизме?
– Нет, будет шестая: "Был ли евреем при социализме?"
Два старых московских еврея бродят по городу.
– Помнишь, Мойше, тут когда-то была лавка, где продавали такие калачи!
– Помню, Борух. А ты помнишь, на том углу была такая икра, семга, осетрина, балыки…
– Все помню, Мойше. До сих пор только не могу понять, кому это мешало.
Вопрос и ответ в анкете:
– Подвергались ли вы и ваши родственники репрессиям и были ли реабилитированы?
– Я и все мои родственники и предки до шестидесятого колена включительно подвергались различным репрессиям за убийство Сына Божьего Иисуса Христа. Реабилитированы полностью последним Вселенским собором, но советские отделы кадров об этом еще в известность не поставлены.
(1965 г.)
(После решения Ватиканского собора католической церкви о снятии с евреев обвинения в осуждении и распятии Христа.)
Абрамович пришел в отдел кадров по объявлению "Требуются инженеры…"
– Но нам нужен инженер, знающий английский язык.
– Вот диплом института иностранных языков.
– Но нам нужен и знающий немецкий язык.
– Вот диплом двухгодичных курсов немецкого языка.
– Нам нужно еще, чтобы мог стенографировать.
– Вот справка об окончании курсов стенографистов… – Да вы что, издеваетесь над нами, что ли?!
(1966 г.)
А/р – Почему нет антисемитизма в Англии?
– Потому что англичане не считают себя глупее евреев.
(1950-е гг.)
Объявление:
"Меняю пятую графу на две уголовные судимости. Согласен на большие сроки".
(1964 г.)
Обучение солдат. Разборка и сборка автомата в полной темноте. Рабинович справился первым. Старшина:
– Берите пример с Рабиновича. Плохой солдат, а старается.
(1966 г.)
Сидят двое нищих. Один держит плакатик: "Подайте бедному еврею", другой "Подайте инвалиду Отечественной войны". Прохожие сыплют монеты инвалиду, а еврею демонстративно не подают ничего. Один сердобольный прохожий говорит еврею:
– Назовись тоже инвалидом Отечественной войны.
Как только он отошел, еврей говорит соседу: "Ты слышал, Хаим? Они берутся учить нас коммерции!.."
(1950-е гг.)
(Другой вариант возник после Шестидневной войны. Место действия – Суэц, плакаты "Еврей" и "Араб".)
В учреждении завелись мыши, и от них никак не могли избавиться. Наконец, пригласили легендарного флейтиста из Хемлина (Хамельна). И мыши исчезли. Директор спрашивает флейтиста, как он это сделал.