Руцкой, Хасбулатов и еще человек сорок спустились вместе со мной в фойе первого этажа. И вот тут начались проблемы.
Пытаюсь связаться по рации — не удается. Спустился по лестнице вниз к бронетранспортерам, вышел на связь с командиром группы “А” генералом Зайцевым. Представился, мол, я — такой-то, вышел в фойе с Руцким, Хасбулатовым и другими депутатами. Дал гарантии безопасности.
Зайцев попросил меня подождать. Ждем. Ответа нет. Снова волнения, надо как-то разряжать обстановку. Но меня начинают спрашивать: где автобусы? То и дело возникают вспышки напряженности, выкрики: “Не пойдет! Будем стоять до последнего! ”
Я спустился второй раз, попросил автобусы и БТРы сопровождения. Вскоре к нам поднялся с группой людей Коржаков. Когда он представился, толпа взволновалась и закричала. А тут еще его охрана бросилась обыскивать. Пришлось этот обыск резко пресечь, иначе не знаю, чем бы все закончилось.
Коржаков спросил: “Где Баранников и Макашов?” Я ответил, что со мной только Хасбулатов и Руцкой. Он дал команду доставить их в Лефортово. В это время подошел транспорт. Подвели Макашова. Его, Хасбулатова и Руцкого я посадил в автобус, туда же вошел и Коржаков с охраной.
Когда мы отъезжали от Белого дома, Хасбулатов в окно увидел пляшущих людей. Они прыгали и смеялись. Спросил, что за люди и почему себя так ведут.
Я ответил: “Наверное, радуются”.
“Они еще горько пожалеют об этом”, — сказал Хасбулатов.
Это были его единственные слова. Руцкой говорил много. Что военные обещали поддержать, что звонили, выражали поддержку, называл фамилии. И вот предали…
В конце сказал: “Передай привет Герасимову. Я его выручал в Афганистане!”»
В январе 1994 года «Вымпел» передали в МВД России, где он находился под именем спецназа «Вега» полтора года. В августе 1995 года это подразделение Указом Президента было передано обратно в ФСБ.
Ведь два элитных отряда спецназа КГБ по своей огневой мощи и профессионализму могли заменить общевойсковую армейскую дивизию. И это знали все. Силовой кулак спецназа всегда решал политические проблемы и амбиции своих руководителей, и это счастье, что командиров спецназа научили думать и считаться со своей офицерской совестью.
Однако хочу еще немного рассказать читателю о командире спецназа «Вымпел» — генерале Дмитрии Герасимове, который в Афганистане был известен всей 40-й армии как командир бригады спецназа полковник Герасимов, гроза наркомафии. А произошло это, когда полковник
Герасимов в очередной засаде на тропе вместо каравана с оружием, в двухчасовом бою, взял караван с героином, шедший транзитом из Пакистана. На восьми грузовиках бойцы Герасимова насчитали 14 тонн опиума-сырца, это был не просто золотой караван, а бриллиантовый. Хозяева груза за голову командира спецназа назначили премию в 500 тысяч афгани, но получить эту премию так никто и не смог — не так просто добраться до профессионала высочайшей квалификации.
Идти служить в милицию генерал Герасимов отказался.
В августе 1988 года приказом командующего внутренних войск МВД СССР на базе учебного полка в городе Калач-на-Дону была сформирована бригада оперативного назначения. Детом 1989 года приказом командующего внутренних войск МВД СССР генерал-полковника Ю. В. Шаталина рота спецназа развернута в учебный батальон специального назначения (УБСН), а в подмосковном Софрино и г. Калаче сформированы две бригады оперативного назначения по 1250 бойцов в каждой.
И уже в 1989 году, после вывода советских войск из Афганистана, началось массовое, полномасштабное формирование спецназов в СССР, главная роль которым будет отведена в будущей войне в Чечне.
Мне кажется, что в массовой периодике идет принижение роли советского спецназа в военных действиях в Афганистане за счет неправильно подобранных слов, обозначающих противника. Например, во всех книгах и источниках прессы укоренилось такое выражение: «Советский спецназ боролся с “бандформированиями”». Или того хуже: «Бандглавари бросили в бой последние остатки банды».
И у читателя уже формируется неправильное мировоззрение, что наш спецназ воевал не с профессионалами, себе подобными в военном деле, а с кучкой бандитов-работяг, а то и простых крестьян, не знающих, с какой стороны браться за автомат. Навязывание такого слога ведет к ущемлению и формальной дискредитации тех побед, которых достигли советские офицеры и бойцы спецназа в войне в Афганистане. Хотя это же касается и Чеченской войны.