А в это время 9 разведчиков и 17 бойцов взвода ВДВ отряда поддержки под общим командованием майора В. Н. Овсянникова за два часа сумели захватить без потерь здание Центрального телеграфа.
27 декабря 1979 года, в 21–30, 6 офицеров спецназа при поддержке взвода ВДВ под общим командованием майора Ю. В. Мельника овладели зданием МВД. При штурме погиб офицер спецназа А. Н. Муранов.
Военный советник В. А. Чучукин глубокой ночью, ввиду невозможности сопротивления, склонил руководство афганской службы безопасности КАМ к сдаче оружия штурмовой группе спецназа из 6 офицеров, 12 военных советников и двух взводов ВДВ поддержки под командованием подполковника Р. X. Шафигуллина.
28 декабря захваченное группой спецназа «Зенит» кабульское радио сообщило, что президент Афганистана Амин казнен по приговору революционного суда.
В декабре 1979 года в ходе боевых операций пали смертью храбрых офицеры «Зенита»: Г. И. Бояринов, А. Н. Муранов, Б. А. Суворов.
Вечная слава погибшим и здоровья живым бойцам и офицерам российских спецназов!
ГЛАВА 7
«КОБАЛЬТ» — СПЕЦНАЗ МВД СССР
Почему-то среди военных историков принято считать, что вторжением в Афганистан СССР обязан только силовым министрам: Устинову, Андропову и Генеральному секретарю КПСС Брежневу, болезнь которого была уже на виду у всей российской общественности. Зачем кривить душой и историческими аксиомами?
История, а тем более военная, это та же наука — со своими проблемами, теориями и, конечно же, законами, которые никто не в силах отменить или заштриховать. Яркий пример этому — Октябрьская революция 1917 года, а точнее — государственный переворот, исторически изначально обреченный на неудачу, ведь 70 лет Советской власти — это всего лишь малая крупинка в историческом пространстве.
Каким бы больным Брежнев ни был, он один никогда не смог бы принять такое серьезное политическое решение, как прямая военная агрессия СССР против дружественной страны Афганистан. Тем более ни Андропов, ни Устинов не смогли бы взять на себя политическую и военную ответственность за ввод войск в эту страну.
Только Ленин, да и то под давлением Троцкого, дважды принимал решение о военной агрессии в 20-х годах против Афганистана, а Сталин — в 30-м году.
Обратимся к архивным партийным документам.
8 декабря 1979 года члены Политбюро ЦК КПСС: Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, М. А. Суслов и Д. Ф. Устинов собрались в Кремле на заседание и приняли лишь предварительное решение «По положению в Афганистане».
12 декабря 1979 года Брежнев собирает расширенное заседание ЦК партии с участием кандидатов в члены Политбюро и членов ЦК КПСС: В. В. Гришина, А. П. Кириленко, А. Я. Пельше, Б. Н. Пономарева, Н. А. Тихонова. Отсутствовали лишь три члена Политбюро, в том числе Д. А. Кунаев, которые в этот момент работали в других регионах СССР.
Итогом этого совещания стало Постановление ЦК КПСС № 176/125 «К положению в Афганистане». И перечень фамилий лиц, участвовавших в этом историческом заседании и подписавшихся под этим секретным документом, полностью опровергает долго существовавшую среди военных историков версию о принятии антинародного решения о военной агрессии против Афганистана лишь тройкой приближенных политиков, в том числе чуть ли не единоличным решением председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова. Мало этого, Июньским пленумом ЦК КПСС 1980 года это решение было одобрено на уровне высшей партийной власти СССР.
25 декабря 1979 года вновь сформированная 40-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова перешла границу с Афганистаном и походными колоннами двинулась на Кабул. В своем составе 40-я армия на день вторжения имела 4 дивизии, 5 отдельных бригад, 4 отдельных полка, смешанный авиакорпус, трубопроводную бригаду инженерного обеспечения и бригаду материального обеспечения.