Наши две дивизии еле сдерживали наступление афганских душманов в районе гидроэлектростанции. Если душманы захватят эту станцию, то Кабул может остаться без электричества.
“Духи” никак не ожидали прорыва в свой глубокий тыл разведгруппы советского спецназа. Фронтовые сводки врага, конечно, уже передали о страшном бое под крепостью Тагаб, но чтобы русский спецназ пошел после этого еще вглубь горного ущелья, в тыл душманам, этого во вражеских штабах никто не мог предусмотреть. Видимо, на эту неожиданную хитрость и рассчитывал начальник разведки дивизии и армии.
Бесшумно продвигаясь вдоль реки по рисовым и хлопковым полям, мой отряд вышел к “зеленке”. Пиявки плотно прилипли к ногам и рукам бойцов. Было противно отрывать их от тела и смазывать йодом распухшие места.
На пути отряда встретились четыре дозорных группы душманов, их мои бойцы ловко ликвидировали ножами. Как всегда, в ближнем бою отличались сержанты Комаров и Сорокин. Неслышно подкрадываясь к “духам”, они применяли свой знаменитый бросок с ножом сверху вниз. Враг не успевал даже пикнуть.
Когда мы поднялись на заранее обусловленную командованием горную высоту и огляделись, я с ужасом обнаружил, что внизу остались как минимум 25 дозорных постов душманов. Как нам удалось скрытно их обойти — до сих пор для меня секрет.
Мои бойцы так замаскировались, что даже пилоты “грачей” (бомбардировщики СУ-25 — авт.} их не смогли увидеть.
Два дня, как и было приказано, мы корректировали огнь нашей дальнобойной артиллерии и авиации. Где не могла достать фронтовая артиллерия по нашему вызову, прилетали “вертушки” МИ-8 и “грачи”. Они бомбили объекты по переданным нами координатам, мы подсчитывали вражеские потери и передавали в штаб. В штабе все торжествовали. Как же, бойцы остались живы после такой боевой операции!
Двое суток мы лежали замаскировавшись, среди огромных валунов. Ночью могли себе позволить расслабиться, сходить в туалет и помечтать о доме, женах, детях и даже пересчитать на небе далекие звезды.
Дежурные наблюдатели в ночные бинокли следили за передвижениями душманов далеко внизу, в устье реки, и заносили наблюдения в специальный журнал. Накрывшись плащ-палаткой, я обрабатывал наблюдения своих бойцов и передавал в штаб новые координаты для бомбежек.
Ровно в 10 утра налетали “грачи”, бомбили указанные цели, и, если оставалось что-то живое в указанных квадратах, я вызывал по рации “вертушки”. Звено МИ-8 появлялось ровно через час, и реактивные “нурсы”, пущенные с аппарелей вертолетов, доделывали свое кровавое дело.
Но я-то понимал, что долго так продолжаться не может! “Духи” тоже поняли, что кто-то наводит на их замаскированные в скалах объекты русские самолеты. Кто? Спецназ или свои агенты? По потерям выходило, что где-то прячется советский спецназ.
Поисковые группы душманов пошли в разных направлениях, стараясь определить место залегания русского спецназа. И тут мой отряд нанес последний, решающий удар по замаскированным небольшим крепостям “духов” в ущелье Нижраб. За два дня наблюдений мы уже почти точно знали местоположение секретных объектов врага. Были объекты, которые бомбы не могли достать. Пять мелких горных крепостей душманы спрятали в расщелинах горных утесов, прикрывая дзотами подходы к ним.
Передав ночью координаты этих крепостей, я вызвал огонь “Градов”.
И снова земля задрожала на рассвете у на. с под ногами. Вал огня и дыма накрыл пять мелких, отлично замаскированных крепостей “духов”. Залпы “Градов” следовали один за другим. В воздух взлетали разорванные тела душманов, бревна блиндажей, остовы грузовиков. Звонко рвались в морозной тишине горного ущелья запасы боеприпасов в этих крепостях. Кровавое облако пыли повисло над затихшим в предсмертной агонии ущельем Нижраб.
Над нашими головами с визгом летели тысячи стальных осколков. Мои бойцы вжались в гранит сопки, затаив от страха дыхание. Но далекие артиллеристы били точно по заданным координатам. Как только дело касалось только советской войсковой операции, а не совместной, то наши артиллеристы умели точно бить по целям!
После тридцати минут кровавого хаоса мгновенно наступившая тишина больно ударила по перепонкам. “Духи” никак не могли поверить, что русский спецназ лежит у них прямо под боком, на простреливаемой высоте.
Приказ был выполнен, и два дня пребывания моего отряда на вражеской территории подошли к концу. Я вызвал шесть “вертушек” для эвакуации бойцов спецназа и два звена “грачей” для прикрытия эвакуации. Далекий гул винтов МИ-8 привлек внимание душманов, они объявили воздушную тревогу, и каковы же были их ужас и разочарование, когда они увидели дым сигнальных шашек, обозначающий наши координаты! Мы приготовились к посадке, а снайперы заняли огневые рубежи на флангах. Пулеметчиков я выдвинул в центр.