18 февраля пришел с повинной в ЦРУ руководитель спецгруппы ликвидаторов КГБ майор Николай Хохлов, которому было приказано убрать лидера НТС в Западной Германии — Георгия Околовича. Хохлов сдал ЦРУ и орудие убийства — новейший секретный электрический пистолет с глушителем, спрятанный в пачке сигарет, стреляющий наполненными цианидом пулями. Это было совершенно новое поколение оружия, созданное специалистами спецотдела КГБ при СМ СССР.
К 1956 году в СССР в семнадцати военных округах были сформированы и занимались учебной работой отряды специального назначения и бригады особого назначения ГРУ Генштаба и КГБ СССР. На учебно-тренировочных базах в Балашихе, Реутово и под Мытищами тренировались по 12 часов в сутки бойцы спецназа ГРУ, МВД и КГБ.
В 1955 году маршалу Жукову за участие в кремлевском перевороте дали повышение: его назначили на пост министра обороны СССР. Жуков начинает с модернизации армии: сокращает численный и штатный состав частей и дивизий, увеличивая за счет экономии фонда заработной платы оклады действующего офицерского состава, что намного повышает его рейтинг в войсках. Жуков формирует отдельные мобильные части, занимается перевооружением частей. Внедряет новое оружие в танковые части и ВВС. Наращивает мощь воздушно-десантных войск, что не нравится Хрущеву все больше и больше. Жуков ставит на ЦК вопрос об изменении политики по отношению к бывшим военнопленным. Под молчаливое перемигивание членов Политбюро маршал на закрытом Пленуме ЦК доложил: «В результате применения в лагерях незаконных, провокационных методов следствия было необоснованно репрессировано большое количество военнослужащих, честно выполнявших свой воинский долг и ничем не запятнавших себя в плену».
Осенью 1955 года Президиумом ЦК был принят Указ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-45 годов».
И тут маршал Жуков, отлично разбиравшийся в военном деле и мало интересовавшийся политикой, допустил непростительную оплошность: маршал приказал собрать все семнадцать разбросанных по стране отрядов спецназа ГРУ и сформировать из них один сильный диверсионно-штурмовой спецназ. В Политбюро и ЦК партии сразу возник вопрос: для чего это сделал маршал?
Жуков же приказал начальнику ГРУ Генштаба армии генералу Штеменко сформировать специальную разведывательно-диверсионную офицерскую школу и, главное, своим приказом назначил начальником этой школы ГРУ спецназа известного ветерана-разведчика, Героя Советского Союза, генерал-полковника Хаджимара Мамсурова.
Злые языки уже шептали Хрущеву о военно-политической мощи, которую набирает не по дням, а по часам министр обороны СССР Жуков, как и о значительном повышении его политического рейтинга в вооруженных силах СССР, особенно в спецназе. Но до Хрущева еще не доходила роль спецназа в истории государства. Он это понял на собственной шкуре летом 1957 года, когда старая гвардия Политбюро: Молотов, Ворошилов, Каганович и Маленков, недовольные неожиданным карьерным ростом Хрущева, решили его с поста Первого секретаря партии убрать. На июньском внеочередном Президиуме ЦК партии 18 июня 1957 года вся старая кремлевская гвардия высказала недоверие Хрущеву и семью голосами против четырех проголосовала за его увольнение с поста Первого секретаря ЦК КПСС.
Хрущев был подавлен, если не сказать больше. Он не ожидал от «стариков» подобного обращения, особенно после XX съезда партии. Силовые министры Круглов и Серов просто развели руками: они помнили тяжелые сталинские времена политического мракобесия.
Один только маршал Жуков отреагировал моментально и решительно: он приказал спецназу ГРУ привезти в секретном порядке в Кремль всех членов ЦК партии буквально со всех концов страны. Специальные группы спецназа, сформированные за одну ночь из высшего комсостава спецназа ГРУ, на военно-транспортных самолетах за одну ночь доставили в Кремль на расширенное заседание Пленума ЦК практически всех региональных членов ЦК партии, перепуганных насмерть. Все помнили жуткие сталинские ночные вызовы в НКВД на допросы и малоприятные беседы, которые кончались ГУЛАГом или подвалом расстрельной камеры тюрьмы.
Не зря в 1955-56 годах Хрущев поменял две трети секретарей обкомов во всех регионах страны. «Старики» Политбюро надеялись, что все члены Президиума автоматически примут их точку зрения на поведение Хрущева, и Маленков с трибуны Пленума два часа пытался убедить товарищей по партии, что формируется новый культ личности и что лозунг Хрущева «Догнать и перегнать Америку по мясу и молоку!» экономически нереален и финансово невыполним. Но «старики» просчитались, за что поплатились своими уютными кремлевскими креслами. Жуков даже КГБ не доверил охрану Пленума ЦК партии. Во всех проходах и парадных входах стояли офицеры спецназа ГРУ, новая экипировка которых пугала кремлевских небожителей и приезжих членов ЦК. Как член ЦК партии маршал Жуков имел полное право присутствовать на Пленуме ЦК и руководить спецоперацией спецназа ГРУ. Первые секретари обкомов партии не хотели перемен, еще помня сталинские репрессии, они боялись возврата к тем недавно пережитым часам ночной бессонницы.