В мае 1963 года был расстрелян изменник Родины полковник военной разведки Олег Пеньковский. У друга Пеньковского — начальника ГРУ Генштаба армии генерала Серова — полетели погоны и должность. Летом 1964 года бежал за границу резидент КГБ майор Юрий Носенко. Погонами и должностью начальника Второго управления КГБ за этот побег поплатился генерал Олег Грибанов.
Гнойный нарыв государственного масштаба зрел в кабинетах ЦК партии на Старой площади. Председатель КГБ СССР Семичастный договорился с министром обороны Малиновским о силовой поддержке намечающегося кремлевского переворота. В марте 1964 года в связи с этим в поселке Чучково Рязанской области формируется диверсионно-штурмовой отряд спецназа ГРУ, состоящий в основном из резервистов-ветеранов. Командовал спецназом полковник М. Н. Стрекозов. Замполитом отряда назначили ученика Судоплатова, мастера минно-подрывного дела, ветерана спецназа ГРУ майора В. С. Кинчевского. Бойцы тренировались по 14 часов в сутки. Военный городок спецназа затерялся в лесной глуши Рязанщины. Две казармы бойцов спецназа, три жилых трехэтажных офицерских общежития, стадион, большая тренировочная площадка со множеством самых различных тренажеров, вертолетная площадка, рассчитанная на два борта, двухэтажный штаб со столовой и двумя спецмашинами радиоразведки и метеостанцией… Ближайшая деревня, на шесть домов и сельпо, находилась в тридцати километрах от тренировочной базы спецназа ГРУ, в лесной глухомани.
В 1965 году я был там в командировке, поэтому мне так хорошо известны эти места. После окончания в Иркутской области разведывательного радиодиверсионного училища ГРУ меня направили служить в Москву, в отдельную вертолетную эскадрилью спецназа штаба ВВСМВО, которая квартировала на территории Таманской дивизии в поселке Алабино. Жили мы на первом этаже казармы разведбата Таманской дивизии, имея отдельный вход и питание в офицерской летной столовой. Эскадрилья спецназа ГРУ состояла из вертолетов МИ-4 и двух командирских МИ-1. В 1965 году мы получили для испытаний две машины нового поколения МИ-8, одна из которых была закреплена за 1лав-ным инспектором ВВС СССР, трижды Героем Советского Союза, генералом Кожедубом. В дальних командировках Кожедуб очень любил мою компанию, особенно если это касалось охоты в Приокском заповеднике.
Весной из Генштаба поступил приказ об откомандировании двух бортов МИ-4 и МИ-8 в Тучкове для тренировок спецназа ГРУ. Приказом командира эскадрильи майора Хабарова я был назначен командиром радиоразведки спец-группы эскадрильи, и ранним осенним утром мы вылетели в Чучково. Командовал группой спецназа сам командир эскадрильи.
В нашу боевую задачу входила обкатка МИ-8, изучение его технических характеристик в условиях дальней передислокации. Мы выбрасывали в день по две-три группы спецназовцев на расстоянии в 500 километров от основной базы и затем в десятикилометровой зоне их подбирали на борт. Каждой группе спецназа ГРУ мною выдавался секретный чип радиосвязи, известный только мне. Учебные группы спецназа выходили на связь с головным бортом на одной радиочастоте, установленной в «чипе» радистом, и услышать наши переговоры не мог никто. Если мне надо было срочно связаться с той или иной группой спецназовцев, я вставлял в передатчик, крепившийся в задней балке вертолета, свой «трик», предназначенный только для этой группы. Штурман прокладывал по карте маршрут полета, бортмеханик следил за работой двигателей и исправностью вооружения вертолета. На мне лежала ответственность за навигационное, радиолокационное и метеорологическое оборудование всего вертолетного звена.
Учились спецназовцы воевать по 14 часов в сутки: учебные классы, тренажеры, стрельбище, марш-броски и наконец зачетные выброски в лесную глухомань вологодских и костромских лесов. Наши экипажи еле выдерживали боевой ритм Учебного центра, по шесть часов находясь в воздухе.
Уже поздно вечером мы позволяли себе маленькое расслабление: на моей спецмашине пеленгаторной радиостанции я с друзьями — штурманом эскадрильи капитаном Володей Котовским и командиром роты спецназа, будущим полковником ГРУ, — садились в автомашину и ехали на танцы в неблизкую лесную деревушку. Появление нашего забрызганного грязью ЗИЛа вызывало у деревенских девчат необузданный восторг: наши отлично отутюженные офицерские гимнастерки, с блестевшими на них первыми медалями, производили на них неизгладимое впечатление.