Особенно стремительными оказались перемены в политической жизни, а также в поведении властей предержащих. Стены домов, городские и деревенские площади были наводнены ликами Иосифа Сталина и лозунгами, прославляющими его имя. Вначале Сталина изображали рядом с Владимиром Лениным, затем он все чаще стал появляться в гордом одиночестве, откровенно доминируя над вождем мирового пролетариата. Возможно, в то время смысл новой иконографии не был до конца ясен тем, кто ее создавал и насаждал. Однако складывающаяся государственная система с самого начала именовалась сталинизмом и открыто и безапелляционно управлялась одним-единственным человеком.
Впрочем, специфические особенности единовластия не следует приписывать исключительно «вождю». Они во многом соответствовали его методу управления, и свидетельство этому - значительные изменения, произошедшие в характере режима сразу после смерти Сталина. Но верно и то, что многие из наиболее важных особенностей остались прежними. Поэтому одна из ключевых проблем понимания истории советского режима состоит в выяснении - что поменялось и что сохранилось таким, как было. Исследователь оказывается перед вечным вопросом философии истории: как много можно «списать» на счет личности того или иного вождя? Является ли он независимым деятелем, автономным фактором истории? Если да, нам нужна только его биография. Если же он - порождение исторических обстоятельств, традиций страны, их возможностей и ограничений, необходима работа историка.
Вне зависимости от того, имеют ли 1930-е гг. дело с личностными или объективными факторами, для историков их исследование является нелегкой задачей. Мы уже говорили, что для одних людей время оказалось благоприятным, и это мешало им беспристрастно рисовать свое историческое полотно. Для других эти годы стали Голгофой. Множество автобиографий свидетельствует о колебаниях между этими крайностями. Слишком многие отказывались и отказываются верить, что Сталин, являясь преступным организатором режима террора, мог действовать во имя каких-либо интересов своей страны. Большинство русских и иностранных исследователей соглашаются лишь в одном: победа СССР во Второй мировой войне стала величайшим событием, спасшим страну и имевшим громадное международное значение. В условиях самодержавия или подобного ему режима такое достижение было бы невозможным.
С другой стороны, свой вклад в навязчивую, но успешную пропаганду образа «великого Сталина» внесло элементарное неведение - плод скрытности сталинского государства.
Академический подход не может игнорировать обе эти «крайности». Но его цель не в том, чтобы колебаться между предопределенными воззрениями вроде «не было альтернативы», «Сталин был неизбежен» или противоположными точками зрения, подчеркивавшими насильственные, узурпаторские стороны сталинизма и искусственность его феномена. Задача состоит в том, чтобы сосредоточить усилия на осмыслении кардинального преобразования государственной системы, проанализировать взаимоотношение факторов, способствовавших появлению режима, порвавшего с прежними правилами политической игры эпохи НЭПа. Сталинизм стал теневой стороной партийной системы, теряющей контроль над собственной политической сущностью. При этом многие жизненно важные государственные функции оставались весьма эффективными. Именно сталинизм стимулировал исследование того, каким образом они сохраняли свою эффективность. Могущество Сталина никогда не было застраховано от воздействия внешних и внутренних факторов - экономического подъема или медленного упадка страны, от окружения вождя и его физического состояния.
Период с конца 1920-х и до конца 1930-х гг. был кратким, но сосредоточил в себе проблемы прошлого и будущего советской системы. Изучение времени апогея сталинизма необходимо. Но это не значит подчиняться распространенному клише, будто бы сталинизм - это все, что следует знать о советской эпохе.
Сталинская система отличается и от НЭПа, и от постсталинского периода, хотя между этими этапами много общего. Их постижение поможет прояснить ключевые проблемы истории современной России. Возможно, это утверждение покажется кому-то невероятным. Но так бывает всегда. В то время, как один режим теряет свою эффективность, в его недрах вызревают новые деятели и новые факторы, которые делают возможными все последующие главы истории.
Глава 1. Сталин знал, чего хотел, и умел этого добиваться
Внутри направления, именуемого «большевизмом», на самом деле сосуществовали две разные политические и культурные вселенные. После победы над «белыми» разные мировоззрения предстали во всей своей очевидности. Одно имело в перспективе создание государства, защищающего интересы большинства населения; другое ставило во главу угла интересы самого государства