«Погоня за населением»: советизация «кочевых» регионов
1920-е гг. в «кочевых» регионах СССР проходили под флагом советизации. Мы понимаем этот процесс шире, чем он рассматривался в советский период, – как интеграцию территории и населения в общегосударственное политическое, экономическое и культурное поле СССР. Решение этой задачи в «кочевых» регионах страны было затруднено ввиду «изолированного» от государства образа жизни кочевников, наличия у кочевого общества устойчивой родовой структуры, почти полного отсутствия партийных и комсомольских организаций в кочевьях, свободы трансграничного кочевания и возможности ухода больших масс кочевников за рубеж.
Руководители «кочевых» регионов чаще всего видели наиболее простой путь к советизации этих территорий через тотальный перевод кочевников на оседлость. Очевидно, что с прекращением неконтролируемого кочевания исчезли бы многие кардинальные противоречия между государством и кочевой цивилизацией.
В Казахстане о переходе на оседлость стали говорить с самого начала советской власти364. В Киргизии первые аналогичные решения были приняты в январе 1919 г.365 Так, власти этих регионов пытались перевести на оседлость казахов и киргизов, которые возвращались из-за границы после Гражданской войны366. Интересное обсуждение способов безболезненного отказа от кочевания прошло на Первом общекалмыцком съезде советов (июль 1920 г.). Одним из главных инициаторов перехода на оседлость была калмыцкая интеллигенция, которая считала оседание признаком роста культуры. Съезд принял решение провести подготовку земельных участков для оседания367.
Решения, касающиеся постепенного перевода кочевников на оседлость, были приняты на уровне центральных властей. 29 июня 1920 г. ЦК РКП(б) постановил, что «кочевые хозяйства должны быть обеспечены не только кочевьем, но и пашней, обеспечивающей переход к оседлому положению»368. 10 мая 1923 г. В ЦИК утвердил «Положение о землеустройстве в кочевых и полукочевых районах Туркестанской АССР». 17 апреля 1924 г. ВЦИКи СНК РСФСР приняли декрет «О землеустройстве кочевого, полукочевого и переходящего к оседлому хозяйству населения Киргизской369 АССР». В их же постановлении от 23 марта 1925 г. «О землеустройстве кочевого, полукочевого и переходящего к оседлому хозяйству населения Калмыцкой автономной области» говорилось о необходимости ускорения процесса перевода кочевых хозяйств к оседлости370.
Однако чрезмерного ускорения процесса оседания не было. До конца 1920-х гг. власти не пытались принуждать кочевников к переходу на оседлость. Присутствовало понимание того, что этот процесс требует тщательной подготовки и огромного финансирования, тем более при отсутствии такого опыта371. В 1919 г. Наркомат по делам национальностей отмечал относительно немногочисленных кочевников Башкирии, что их «переход от скотоводства к земледелию может совершаться только постепенно; будучи проведен резко и бюрократически, [он] может привести к массовому вымиранию башкир, как это было со многими инородцами во времена самодержавия»372. Поволжская колонизационно-мелиоративная экспедиция НКЗ РСФСР сделала вывод, что темпы оседания в Калмыкии не должны опережать возможностей подведения под него «хозяйственного фундамента»373. План оседания в Казахстане был рассчитан на многие десятилетия. В рамках первого этапа, рассчитанного на 15 лет, должно было осесть около 1 млн человек, или 220 тыс. хозяйств (менее 50 % кочевого населения региона), для чего требовалось наличие 1 тыс. поселений, из которых 150 нужно было возвести заново374.
Кроме того, местные власти считали невозможным тотальный переход к земледелию и выступали за сохранение традиционного хозяйства. Так, в Казахстане в 1920-х гг. при оседании никогда полностью не отказывались от животноводства375. Калмыцкий облисполком в своем письме, направленном во ВЦИК, отмечал, что в основной части региона земледелие может иметь только «нежизненные, определенно нерентабельные хозяйственные формы»376.
Попытки перевода кочевников на оседлость, кое-где предпринятые местными властями в начале 1920-х гг., чаще всего не удавались. Так, в Киргизии кочевникам были переданы дома и имущество, конфискованные у «европейских» переселенческих хозяйств. Однако они, перезимовав в поселках, за единичными исключениями, с ранней весны ушли кочевать, бросив пашни, сады и огороды377. В Калмыкии первая попытка перевода 2 тыс. хозяйств на оседлость, предпринятая в 1925 г., также была неудачной378. Очевидно, причинами возврата к кочеванию были и незнакомство с методами ведения оседлого хозяйства379, и приверженность традиционному образу жизни.