Напряженные действия Северного флота по защите своих морских коммуникаций в годы Великой Отечественной войны не нуждаются в доказательствах их успешности.
Масштабы театра, особенности выполнения задачи обеспечения безопасности движения кораблей и конвоев на каждой из трасс внутренних морских коммуникаций и переходов союзных конвоев, наконец, разнообразный характер противодействия врага, в том числе и его крупными надводными кораблями, дали Северному флоту очень большой опыт, который имел значительную ценность вследствие своей новизны.
Последовательное увеличение состава сил Северного флота, особенно его авиации и маневренных сил противолодочной обороны, а также появление несколько раньше, чем на других флотах, новых боевых и технических средств (радиолокации, некоторых средств гидроакустического наблюдения, быстроходных неконтактных тралов и т. п.) благоприятствовали быстрому развитию противолодочной и противовоздушной обороны как в масштабе театра или его отдельных районов, так и на переходе морем. Развитию способов противолодочной обороны способствовал также удельный вес подводных лодок противника в действиях на наших морских коммуникациях и применение им новейших средств («шнорхелей», электрических и акустических торпед). Все это заставляло искать и находить новые способы действий, обеспечивавшие успех борьбы.
Возможность противодействия конвоям на переходе их морем со стороны авиации, подводных лодок и надводных кораблей противника вызывала на Северном флоте раньше, чем на других действующих флотах, необходимость универсализации походного охранения и комбинированных походных ордеров, появившихся во втором периоде войны.
Новым в защите своих коммуникаций являлось выдвижение подводных лодок на угрожаемые направления для прикрытия конвоев от крупных надводных кораблей противника. Наконец, если не новым, то во всяком случае более ранним, чем на других флотах, явились массированные удары авиации Северного флота по неприятельским аэродромам [343] с целью подавления воздушных сил, способных помешать движению советских и союзных конвоев.
Для Краснознаменного Балтийского флота обеспечение безопасности своих морских коммуникаций всегда являлось одной из основных задач, определенных еще в предвоенный период. Быстро возросшая глубина системы базирования вследствие расширения операционной зоны флота в 1939-1940 гг., а вместе с нею возросшая протяженность трасс морских коммуникаций и увеличение числа направлений требовали не только решения новых оперативно-тактических, организационных и материально-технических вопросов, связанных с защитой коммуникаций, но и значительно большего количества сил обеспечения.
Из- за того, что большинство морских коммуникаций на Балтике, по существу, были прибрежными, основную опасность на них представляли мины заграждения, авиация и торпедные катера противника. Возможность использования прибрежных морских трасс в течение всей войны находилась в прямой зависимости от обстановки, складывавшейся на приморских участках сухопутного фронта. Быстрое ухудшение ее в начальный период войны сократило в середине июля протяженность прибрежных морских коммуникаций на 250 миль, т. е. наполовину, а к началу сентября -более чем на 400 миль.
По мере усложнения обстановки предварительное обеспечение движения кораблей и транспортов на коммуникациях становилось малоэффективным, а затем и вовсе невозможным. Появилась необходимость надежного непосредственного обеспечения движения кораблей и судов на прибрежных трассах, построенного не только на принципе скрытности, но и на принципе силы.
Задачи обеспечения безопасности движения своих кораблей и судов на прибрежных коммуникациях в большинстве случаев решались в рамках повседневной деятельности флота и входившей в его состав Ладожской военной флотилии. Однако, как это уже было сказано в начале главы, особая значимость некоторых перевозок требовала организации частных операций для их прикрытия.
Как известно, с началом военных действий плавание советских судов по трассам, проходившим через Балтийское море, прекратилось, продолжалось плавание на прибрежных трассах от Лиепаи до Кронштадта.
Активные минные действия противника, предпринимавшиеся еще до 22 июня 1941 г., с началом войны были направлены преимущественно на заграждение средней части Финского залива. До конца августа немецко-фашистские и финские силы поставили кроме выставленных в июне еще [344] около 30 минных заграждений между Таллином и о. Гогланд {311}. Минные действия врага усложнили использование жизненно важной для Краснознаменного Балтийского флота коммуникации Таллин - Кронштадт. К тому же «белые ночи» в Финском заливе и сравнительно тихая погода в июне - августе благоприятствовали действиям авиации и малых кораблей противника.
В создавшихся условиях не представлялось возможным рассчитывать на эффективность предварительного обеспечения движения кораблей и транспортов на основной трассе коммуникаций Таллин - Кронштадт. Поэтому рассмотрим вкратце меры, принятые для непосредственного обеспечения этого движения.
До 16 июля 1941 г. организация конвоев и управление ими не были регламентированы.
Первоначально переходы малых конвоев предполагалось осуществлять по этапам, т. е. каждая военно-морская база должна была обеспечивать безопасность их движения в пределах своих границ, передавая транспорты силам охранения соседней базы. Но сократившаяся протяженность коммуникаций, виды и характер противодействия врага (мины, торпедные катера, авиация, внезапность их ударов вследствие близости неприятельских аэродромов и баз) показывали явную нецелесообразность движения конвоев по этапам. К трудностям и опасностям переходов конвоев в Финском заливе по этапам добавилась опасность вражеских ударов при смене сил охранения. Все эти причины, а главным образом недостаток сил охранения, заставили вскоре перейти к сквозным конвоям, двигавшимся в одном и том же составе от пункта отправления до пункта назначения.
Для походного охранения конвоев использовались сторожевые корабли, базовые тральщики, сторожевые катера, а иногда одиночные эскадренные миноносцы (преимущественно типа «Новик»). В зависимости от степени важности конвоя выделялось специальное воздушное прикрытие из самолетов-истребителей, находившихся в готовности на ближайших к маршруту конвоя аэродромах. Предусматривалась поддержка конвоя огнем береговых батарей.
В число задач воздушной разведки входили обнаружение надводных сил и подводных лодок противника на пути движения конвоев и плавающих мин. Дозорную службу на коммуникации Таллин - Кронштадт, задачей которой также было обеспечение безопасности переходов конвоев, в основном несли сторожевые катера типа «МО», а в свежую [345] погоду - сторожевые корабли и тральщики из числа мобилизованных судов. Плотность наблюдения дозоров в средней части Финского залива была недостаточной, что облегчало противнику минные действия.
Сложность и быстрое изменение обстановки в первый месяц войны иногда приводили к ряду естественных организационных и тактических просчетов и ошибок - в частности, к поспешности организации конвоев, формированию их без учета соответствия скорости хода охраняемых судов и кораблей охранения.
Несмотря на неблагоприятные в начале войны условия обстановки, которые к тому же значительно усложнились после овладения немецко-фашистскими войсками южным берегом Финского залива вплоть до Копорской губы, силы Краснознаменного Балтийского флота успешно справились с задачей перевозок морем. В этот период в 273 конвоях было проведено 809 транспортных судов в охранении 1144 кораблей и катеров {312}.
Наиболее интенсивным было движение конвоев на трассах Кронштадт - Таллин и Таллин - Моонзунд. Здесь конвои потеряли ряд кораблей и судов. Основной причиной их гибели, особенно на трассе Кронштадт - Таллин, явились мины, на долю которых приходилось 69,2% общего количества потерь. Большинство конвоев располагало одним или двумя тральщиками (не считая катеров-тральщиков, которые выделялись не всегда), вследствие чего ширина протраленной полосы даже при наличии незначительного сноса была недостаточной. При использовании для проводки за тралами катеров-тральщиков снос еще более увеличивался. Учитывая, что в 1941 г. в конвоях на внутренних трассах прошло 1948 кораблей и судов, следует считать, что потери, понесенные на этих трассах, сравнительно невелики (0,92%).