А я все перечитывала одно и то же:
«…уроженец г. Москвы (был вписан наш адрес) в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был ранен и умер от ран…»
– Не говори никому, я от мамы спрячу, – попросила я.
– Ну, спрятай, – согласилась Дуся. – Мне зачем говорить? У меня твоя расписка есть. Ты сама, однако, молчи. Народ болтать любит…
Больше года я прятала от мамы эту бумажку. От людей утаиться не удалось, каким-то образом вскоре все село, где мы жили в войну, мы приехали туда с интернатом, в котором мама работала, знало о том, что нам пришло извещение. Но маме об этом никто не сказал!..
И вот уже сколько лет я одна! Иной раз мне кажется, что все это мне приснилось – детство в коммунальной московской квартире, дружная семья, где в дни семейных праздников папа с мамой танцуют под патефон модное танго, а мы с Колей им аплодируем. И Коля меняет пластинку и с шутливым поклоном приглашает меня. Мы танцуем вальс венского леса.
Я встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его плеча, – он гораздо выше меня. И вот мои ноги отрываются от пола. Мы кружимся на одном месте – комната небольшая, не растанцуешься!.. Мама кричит: «Осторожно, не ушибитесь! Коля, перестань!..» Мелькают стены, потолок, лица – расплывчатыми пятнами… Но я кричу: «Коля, быстрей!!!» И слышу его веселый, слегка задыхающийся голос: «Молодец, Талка! Держись!..» Он с размаху бросает меня на диван, в объятия мамы, а комната – стены и потолок – все еще плывет, и я крепко зажмуриваю глаза…
А когда я их открываю, нет ничего – ни мамы с папой, ни брата, ни этой комнаты с патефоном… Есть только, я – женщина в остывших термических бигуди, не прибранный после завтрака стол и часы, которые показывают, что мне пора торопиться!..
Кабинет логопеда, где я работаю вот уже скоро пятнадцать лет, помещается на втором этаже. Наша школа лучшая в районе. Опытные педагоги, старательный персонал, высокая успеваемость. И мой кабинет оборудован по последнему слову техники – зеркала, плакаты-профили наглядно показывают положение языка при произношении каждого звука. Дидактические игры лото с картинками на «С», «3», «Ц», альбом на шипящие, на свистящие. На звуки «Р» и «Л»…
Я окончила факультет дефектологии в пединституте.
Логопед – это нечто среднее между врачом и учителем. Заикание, недоразвитие речи, сниженный интеллект – даже в нашей, можно сказать, образцовой школе таких немало. А мой кабинет посещают дети из четырех школ района…
Они приходят ко мне на занятия после уроков, уже утомленные непосильным бременем науки, перекусив наскоро в школьном буфете. Я стараюсь активизировать их внимание, превратить урок в игру, развеселить.
Сегодня у меня второклассники. Небольшая группа – пять человек.
– Начинаем гимнастику языка, – говорю я. – Язык трубочкой! Трубочкой, а не чашечкой! Дима Иванов, это относится к тебе! Посмотри на свою соседку, она делает правильно… Теперь язык чашечкой! Молодцы! Язык жалом! Лева Минкин, что у тебя за жало? Это не жало, а лопата. Слыхали выражение – язык как лопата?..
Они смеются. Их легко смешить – они рады каждому случаю.
– Высунули язык, подули на него! Как следует подули! Теперь все сначала. Трубочкой! Чашечкой! Жалом!.. Молодцы! Взяли лото на шипящие. Лева, иди ко мне…
Я беру вату и спирт – они всегда у меня наготове, ведь приходится лезть в рот.
– Ну-ка, давай посмотрим, в чем тут дело? Вот оно что, толстый язык. Ишь, как ты его раскормил… Рот открываешь хорошо, как настоящий лев…
Четыре мальчика и одна девочка. У мальчиков с этим вообще хуже. Заикание, звуковые погрешности – это по их части. Зато у девочек чаще другое – недоразвитие речи, снижение интеллекта. Сколько бьюсь с Полиной. Девочка все оглушает. Вместо «газета» произносит «касета», а вместо «магазин» – «макасин». Прямо не знаю, что с ней делать!..
– Полина, в следующий раз приходи с бабушкой.
– Сачем? – Она смотрит на меня недоверчиво.
– Затем, что я хочу с ней поговорить. Тебя надо показать ушнику.
– Сачем? – Голубые глаза, голубые банты в русых косицах. Бабушкино сокровище!.. Небось и не подозревает, какое ей выпало счастье – иметь свою бабушку? Не то что Валера – носит на шее под рубашкой, как нательный крест, ключ от входной двери.
Валера заикается. Это случилось с ним год назад от испуга, когда его пьяный отец схватил со стола нож и стал гоняться за ним по всей квартире с криком: «Убью!..» Валера заперся в ванной и сидел там, дрожа, пока не вернулась с работы мать. Целые сутки он вообще не мог говорить, а потом речь восстановилась, но он стал заикаться… В прошлый раз я продиктовала им фразу – упражнение на звук «С»: «На севере весной солнце светит круглые сутки…»