Итак, мы снова дома. Окончилась, как говорил один наш старый друг, очередная авантюра.
Десять дней, до краев заполненных волнующими событиями, навсегда останутся в нашей памяти, а четыре тайменя, пойманные за время этого увлекательного путешествия, покажут всем, что испытания, выпадающие на долю рыболовов, иногда окупаются с лихвой.
Проходит время, и Иркут снова манит, будоражит воспоминаниями, где трагические события иногда превращаются в смешные. Но!.. манит он не только нас. Многие люди, собираясь в поход по его стремнинам, не представляют, что их ждет впереди. Кроме всего прочего, Иркут — река горная, поэтому уровень воды в ущелье может подняться выше нормы за очень короткое время на несколько метров. Вышедший из берегов — он страшен, и случалось не один раз, когда во время наводнений людей и животных при помощи моторных лодок и вертолетов снимали с крыш затопленных домов. Знакома нам и одна семья из трех человек, чудом спасшаяся на огромном дереве от внезапно разбушевавшегося Зун–Мурина, правого притока Иркута.
Излишнюю самонадеянность и легкомыслие Иркут не прощает и строго наказывает. Рыболовам, отважным, любознательным, основательно подготовленным к очень трудному и интересному путешествию, он откроет свою неповторимую красоту и неуемную силу. Таким смельчакам мы, участники этого нескладного похода, желаем доброго пути и большой удачи.
Заключение.
Родился я в Иркутске и прожил в нем три четверти века, с ранних детских лет увлекаясь любительской рыбной ловлей, имея счастливую возможность бывать на водоемах Приангарья в далекие годы, и не оставил этого занятия в настоящее время.
Подводя итог прошедшим годам, зная положение с рыбной ловлей сегодня, я с тревогой заглядываю в будущее.
Хорошо помню наши рынки в двадцатые и тридцатые годы, когда они изобиловали самой разной (нашей, а не заморской) рыбой по доступным ценам. На прилавках красовались байкальский омуль на любой вкус, хариус, ленок, таймень в рост человека и прочая речная и озерная рыба, которая привозилась в мороженном виде на санях, в коробах, плетенных из прутьев.
Все это благополучие постепенно начало сокращаться из–за развития промышленности в городах, вырубки лесов, применения химии в сельском хозяйстве. Началось упорное наступление на природу, которое очень скоро сказалось на экологии области. От лесосплава первыми пострадали наши чистейшие воды. Теперь мало кто верит, что даже Ушаковка в те годы была столь полноводной, что по ней сплавляли строевой лес, который задерживала запань, расположенная в черте города. Оставшись полуживой от лесосплава, она успешно загрязняется стоками от пивоварских скотокомплексов. Обмелевшую и обессиленную, перед впадением в Ангару, ее окончательно добивают промышленные воды завода им, В. В. Куйбышева. Теперь у хариуса, ленка, тайменя и даже у налима и гольяна отпала всякая охота заходить в нее на нерест и на летний откорм. Пойма реки осушается, вырубается и распахивается, поэтому ранее гнездившиеся здесь дикие утки и прочая пернатая дичь покидает эти места.
Видимо, скоро наступит такое время, когда одно из красивейших мест пригорода Иркутска предстанет перед глазами человека горами гравия, захламленными берегами, распаханными лугами и грязной водой, не пригодной для питья. Когда–то ушаковская вода славилась как целебная из–за минеральных источников, которые в нее впадали.
В черте города протекает очень живописная речка Кая. Протяженность ее 40 км, она берет начало от чистейших подземных источников, а в Иркут впадает в виде сточной канавы, которая не замерзает в самые крутые сибирские морозы. Вся эта гадость через Иркут попадает в Ангару. Некогда чистая и рыбная речка укорачивает век не только рыбе, но и живому миру.
Иркут в верхнем течении еще не успели отравить ядохимикатами и промышленными отходами, но многолетний сплав леса наложил отпечаток на состояние некогда чистой и очень рыбной реки. Наконец сплав запретили, однако на реку, не успевшую восстановиться, снова навалилась напасть. Примерно на участке длиной 50—60 км от устья реки началась промышленная добыча гравийно–песчаной смеси для иркутских, шелеховских и других строительных организаций и предприятий. Забирая гравий со дня реки на глубину в несколько метров, земснаряды уничтожают все живые существа, которыми питается речная рыба. Исчезают нерестовые перекаты и плесы, а уносимый водой песок покрывает толстым слоем оставшиеся кормежные места. Существовавшие ранее глубокие зимовальные ямы замываются песком, и рыбе теперь негде пережить долгую сибирскую зиму.