Правая Рука подал водителю знак, и шеф включил зажигание. Мы отъехали от «ярмарки поденщиков» и через несколько секунд выбрались на дорогу.
Тут вдруг Арнольд наклонился ко мне и сказал:
— Почему бы тебе не сказать спасибо, Профессор хороших манер?
— За что?
— За то, что мы тебя взяли. И ты должен быть мне благодарен.
— Очень сомневаюсь.
Арнольд приложил ладонь к уху, будто внезапно стал плохо слышать:
— Повтори-ка, что ты сказал?
— Побереги запал, — сказал вдруг кто-то возле меня. Это был блондин.
Арнольд поднял глаза.
— А тебя кто спрашивал? Ты ему брат, что ли? Я давно знаю этого малыша.
— Похоже, он от этого не в восторге.
Арнольд недоверчиво ухмыльнулся.
— Гляди-ка, у тебя появился защитник, мистер Хорошие Манеры. Сегодня ему придется копать за двоих. Ты-то наверняка больше часа не продержишься.
— Это уж мое дело, — примирительно сказал я.
— Это его дело, — кивнул блондин.
— Развели тут детский сад, — сказал Арнольд и уставился в окно, показывая, что разговор окончен. Блондин молчал тоже. Потому что на самом деле ссориться никому не хотелось. Мы были чертовски рады, что наконец покинули это проклятое место.
По дороге я разговорился с блондином. Его звали Болеком и родом он был из Ченстоховы. Я спросил его, давно ли он здесь, он уставился на мелькавшую за окном дорогу и стал вспоминать.
— Почти год, — сказал он наконец. — Обычно я на стройке вкалываю, отбойным молотком. А сюда пришел, чтобы по-быстрому подзаработать.
Потом он оценивающе окинул меня взглядом:
— Недавно здесь?
— Что, так сразу заметно?
Он указал на мои ноги.
— Только новичок станет расхаживать здесь в таких штиблетах. Если хочешь чего-то добиться, придется вложить деньги в обувь. В таких туфлях тебе светит разве что «ярмарка поденщиков».
Я поглядел на свои кроссовки, и мне вдруг стало их ужасно жалко.
Болек, заметив это по выражению моего лица, рассмеялся:
— Вовсе не обязательно их выбрасывать. Лично я сохранил на память туфли, в которых впервые ступил на Западную землю. Такова традиция. Тут все понятно.
Я скосил глаза на его туфли. Качество что надо. Западное. Коричневая кожа. Одет как профессиональный строитель. И не джинсы — вельветовые брюки.
Было чему у него поучиться.
— Ну что, понял? — спросил он. — Твоим кроссовкам место под кроватью.
— Подумаю, — ответил я. Больше мы не произнесли ни слова, пока не приехали.
Участок нашего земляка окружал лес. Он был великолепен. Сквозь стволы просвечивали полянки, плавно перетекавшие одна в другую. По соседству домов не было — все участки незастроенные, такие же, как у нашего босса. Мы свернули с дороги, между двумя каштанами въехали на участок и почти сразу остановились. Так как в машину я влез последним, на свободе оказался первым, и остальные последовали за мной.
Приятели Арнольда разом выгрузились из микроавтобуса и зашептали что-то о миллионах — столько, по их мнению, стоил участок.
Хозяин тем временем обошел машину, открыл багажник и вытащил двенадцать новехоньких лопат. Положив их на землю, попытался закрыть боковую дверь. Но дверь снова и снова открывалась, как бывает в некоторых английских комедиях. Впрочем, смеяться хозяин не собирался.
Он подозвал Арнольда и показал ему дверь:
— Разве я не предупреждал, чтобы твои аккуратнее обращались с замком? Вот и доигрались — сломали.
Арнольд пожал плечами.
— Он уже был сломан, шеф. Я сам слышал, как вы сказали об этом ребятам.
— Я сказал: «Обращайтесь с ним аккуратно!». «Аккуратно» — вот что я сказал. А вы его раздолбали, — босс, похоже, здорово расстроился.
— Господи, да ведь это всего лишь замок, не компьютер же! Купите новый.
Хозяин разинул рот, будто увидел призрак, и произнес вполголоса, обращаясь то ли к себе самому, то ли к Арнольду: