Лотар молча посмотрел на меня и, отложив газету, спросил:
— Что ты думаешь о татуировках?
Я уже привык к его вопросам. У него был мятущийся ум, который постоянно перескакивал с одного на другое. Несколько дней назад, например, вернувшись из туалета, он вдруг захотел знать, почему электроны никогда не покидают своих орбит.
— Думаю, за татуировками будущее, — сказал он. — Новое средство коммуникации. Представь, на тыльной стороне ладони у меня изображен руль. Всем сразу ясно, что я автомобильный фанат. Не успел оглянуться, и меня уже окружают продавцы машин, мечтающие подороже всучить мне первоклассную машину.
— Но у тебя даже прав нет.
— Это я так, для примера. Или вот представь, ты встречаешь человека с татуировкой «быть или не быть». Причем на левой руке. Врубаешься? Левая рука — левая сторона — сердце. А у тебя на левом предплечье тоже «быть или не быть». И вот, среди многих миллионов людей находят друг друга Ромео и Джульетта. Это позволит сэкономить время на всякие глупые ухаживания и сразу перейти к делу. Надо бы эту идею запатентовать.
Он поглядел на потолок, по которому ползали мухи. Вероятно, раздумывал, в какое из патентных бюро лучше обратиться.
Потом снова задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Знаешь, вообще-то мы с Болеком в тебе разочаровались.
— Мне очень жаль, что вчера так вышло с Гертрудой Рафла. Больше не повторится.
— К черту Рафла! Я имею в виду твой день рождения.
— Вот как. Оказывается, я живу под одной крышей с парой шпионов.
— Ни в коем случае. Просто Болек случайно перепутал свой паспорт с твоим, и мы все узнали. Почему ты ничего не сказал? В конце концов, мы — большая интернациональная семья.
— Интернациональная шпионская сеть.
— Ладно, все равно сейчас уже поздно. Но на будущее дам тебе совет. День рождения — своего рода оружие, которое попадает к тебе в руки только раз в год. Используй эту возможность! Терроризируй окружающих. Собери как можно больше подарков, понял? Здесь, на Западе, все так поступают.
Я съел второе яйцо и отнес тарелку в раковину. Потом вернулся к столу и принялся за чай. Лотар молча смотрел на меня. В этот момент кто-то постучал в дверь. К нам регулярно заходят Свидетели Иеговы и продавцы мобильных телефонов, и теперь мы молча ждали, когда же они уйдут. Несколько раз нам удавалось отделываться таким образом от назойливых посетителей.
Только на этот раз стук звучал очень требовательно. В конце концов, Лотар посмотрел на часы и прошептал:
— Наверное, снова Плачута. Опять что-то выискала. Пойду посмотрю, пока не вызвала полицию.
Он пошел к двери и приоткрыл ее. Это была не фрау Плачута. Но определенно женщина. Хотя Лотар и загораживал ее от меня, я увидел туфли. Черные, на довольно высоком каблуке.
— Простите, это двадцать третья квартира? — спросила она.
— Если на двери стоит двадцать три, значит так и есть, — ответил Лотар.
Едва я услышал голос, по спине у меня пробежали мурашки. В последний раз я слышал его полтора месяца назад в автобусе «Мечта путешественника».
— Болек дома? — спросила она.
Значит, это и была та самая знакомая, о которой он нам рассказывал.
— Пошел на воскресную службу, но вы, пожалуйста, проходите и подождите его здесь.
Поколебавшись, она сказала:
— Ладно. Почему бы и нет?
Она вошла. Это оказалась и в самом деле моя соседка по автобусу. Но она так изменилась, что в первый момент я даже не узнал ее. На ней было короткое платье, и загорела она так, словно только что вернулась с Карибских островов. К тому же она была накрашена, как актриса из бразильского сериала. Она тоже сперва не узнала меня. Потом вдруг ее брови поползли вверх, и она кокетливо улыбнулась.
— Боже! Любимец таможенников. Как вы сюда попали?
— А как вы попали сюда, девушка с пилкой для ногтей? — парировал я.
— Меня зовут Ала — так, на всякий случай.
— А меня Вальдемар, — сказал я и протянул ей руку.
— Я не настолько тупа, чтобы забывать имена, — сказала она, отвечая на рукопожатие. — Даже рубашку эту помню. Ты что, никогда ее не снимаешь?
Я покраснел. Но тут, слава богу, вмешался Лотар.
— Постой-ка, Вальди, — крикнул он, втискиваясь между нами, — ты знаком с этой прелестной девушкой?
— Немного.
— Так представь меня ей. Чего ты ждешь?
— Это мой друг, — сказал я, — а это Ала. Я познакомился с ней в автобусе, когда ехал в Вену.
Лотар протянул ей руку:
— Добрый день. Лотар, убежденный дарвинист из Германии.