So the way that we question and the way that traditional Tibetan Buddhists question are quite different.
То, как мы вопрошаем, и то, как вопрошают в традиционной системе тибетского буддийского образования, весьма отлично.
This is why I said from the very beginning that what I found very helpful for being able to help make the bridge for people is to see, “Well, how do the Tibetans do it?” And then see is there some comparable way that we can do that given our culture, and not just assume that our way of doing things is right.
Я начал с того, что необходимо объяснять вам необходимость разобраться в том, как это делают тибетцы, как это осуществляется в странах с традиционной тибетской буддийской культурой. И, может быть, тогда мы сможем почерпнуть что-то оттуда и, учитывая наше собственное культурное прошлое, наш собственный культурный, исторический и религиозный фон, интегрировать это и достичь результатов.
So whether we do formal debate, whether we just have discussions with each other in a much more informal way, I think that this can be very helpful to discuss Dharma points with each other. And then, if there is something that we really don’t understand and really can’t figure it out, then ask the teacher.
И если мы дискутируем в таком структурированном формате, как оформлены традиционные буддийские дебаты, либо мы дискутируем в таком вольном формате – просто дискуссии между соучениками, так или иначе мы обсуждаем ошибки друг друга, непонимание друг друга, приходим к какому-то общему знаменателю, выводим какое-то истинное верное заключение, и так или иначе это полезно для нас. Если мы не достигли понимания в результате такого дружеского обсуждения внутри учеников, формального или неформального, тогда мы формулируем свой вопрос и адресуем его учителю.
But if we do this, we need to also be willing to have the teacher question us and question our understanding, and many people in the West don’t like that because it sounds as though they’re getting an examination and going to be graded like in school.
Но если мы готовы спрашивать учителя, задавать ему вопрос или ожидать от него сформулированного конкретного ответа, то нам необходимо как минимум быть готовыми к тому, что и учитель может спрашивать нас и ожидать от нас каких-то ясных, чётко сформулированных ответов. И я наблюдаю, что многие люди на Западе, большинство людей на Западе, учеников, не любят этого, потому что сразу приходит ощущение некой экзаменации, градации, оценок, суждений и так далее. Люди стараются этого избегать.
You see, the debates are done in a very energetic way, it’s true, but it’s also a lot of fun. And so when somebody doesn’t know the answer and says something wrong, everybody laughs at them. And it’s a very good exercise to get over a big ego. And there’s so much debate going on that everybody says something stupid at some point, so it evens out. But for us in the West, if everybody in the class started to laugh when we said something incorrect or stupid, many of us would have our low self-esteem reinforced, which is not so helpful.
Это правда, что дебаты в монастырском формате проходят весьма эмоционально, и, действительно, это захватывающее зрелище. И это весьма полезно также и в качестве практики, например, работы над своим эго, поскольку, когда дебатируешь часами, а это действительно так, многие люди и все, кто принимает участие, говорят какую-нибудь глупость, какую-то несуразицу. И тогда нас поднимают на смех, и всё это происходит довольно добродушно, и все в какой-то момент высмеивают остальных. Это помогает работать над собственной гордыней, над собственным самомнением и в этом также заключается позитивный момент. В то же самое время в контексте западной возвратной системы, если все в классе начинают смеяться над кем-то, кто сказал какую-то глупость или выявил свое незнание, велика опасность того, что подобный смех, подобные насмешки лишь усилят в этом человеке его низкую самооценку и неверие в собственные силы, поэтому это негативный момент.
You see, most of us Westerners suffer from low self-esteem and most Tibetans at least don’t suffer from low self-esteem. If anything, they suffer from the opposite, which is a little bit too high self-esteem. And so we’re approaching things from a very different background, and this is again our cultural baggage that we bring with us.
And so for Tibetans, you know, a very proud mountain people who think, “I’m correct” and so on, the debate with everybody laughing and so on helps to bring them down. Whereas for us coming with low self-esteem, it makes us just feel worse about ourselves. So what I do with my class is, I wait for a long, long time, many years, until there’s enough of a trust and friendship and warmth within the group for people to feel comfortable enough to then have this type of discussion. But with people who are new and feel insecure in a group, it could be very devastating.
Также ситуация разнится между, например, тибетцами и людьми Запада в том, что традиционно люди на Западе имеют низкую самооценку, заниженное самомнение и вот это проблема – поднять мнение о себе. А у тибетцев традиционно: такой здоровяк, горец, горный человек, «я прав», такой крепыш, у него проблема скорее с несколько повышенной самооценкой и проблема – её немножко опустить до здорового уровня.
Итак, высмеиваемые в дебатах, тибетцы опускают своё повышенное самомнение до здорового уровня, а люди западные, если их высмеивают публично за какие-то высказанные несуразицы или выказанные незнания, это ещё дальше понижает их и без того потенциально низкую, заниженную самооценку. Итак, какое решение для этого идеально. В своих учебных группах, где я преподаю, я ввожу такие дискуссии, обсуждения лишь в тех группах, где люди уже достаточно знакомы и близки, установились какие-то интимные, дружеские отношения друг с другом, за рамки допустимых. В тех же группах, где люди новички или не сильно знакомы друг с другом и невозможны какие-то такие полемические ситуации, дебаты такие я предпочитаю не проводить.