So that was in 1969, I was 24.
Это было в 1969 году, тогда мне было двадцать четыре года.
The approach to Buddhism in those days in the universities and elsewhere in the West, was Now, the approach to Buddhism in those days in the universities and elsewhere in the West was that, basically, Tibetan Buddhism was dead. It was like ancient Egyptian studies.
И подход академических кругов к изучению тибетского буддизма в те годы в США можно было выразить примерно так, как отношение учёного к чему-то мёртвому, например, как к египетским исследованиям: эта культура мертва, её не существует больше в реалиях – вот так же изучался тибетский буддизм.
And I was always wondering what it could possibly be like to think like this, think in terms of the Buddhist teachings.
И мне всё время было интересно, как это – ощущать себя, мыслить в терминах действительно живых буддийских учений.
But when I went to India and I met His Holiness the Dalai Lama very shortly after I arrived, I soon learned that it was all for real. It was still alive,
И очень скоро после этого я отправился в Индию, встретился с Его Святейшеством Далай-ламой, с тибетцами, начал обучаться у них. Я понял, что всё это совершенно не так: что это совершенно живая культура, что всё это живо, и цело, и сохранено.
and that it was actually possible to practice Buddhism.
И не только культура и религия эта была жива, но можно было присоединиться к ней, практиковать её, изучать её.
And here were people who actually knew what the texts meant; they weren’t like professors in universities who were basically guessing, like doing a crossword puzzle in a newspaper.
И существовало множество людей, множество учёных, буддийских учёных, которые действительно знали сокровенный смысл, заключённый в этих духовных трактатах, не как учёные в университетах, которые пытались расшифровать их своими холодными умами, как некий кроссворд в газете. Это действительно живые, практикующие учёные.
So I started to do meditation practice
Я начал заниматься практикой медитации,
and I studied with a teacher there, Geshe Ngawang Dhargyey.
я обучался у своего учителя геше Нгаванг Даргье.
And His Holiness the Dalai Lama built the Tibetan library a few years later in Dharmsala,
Через несколько лет после моего прибытия Его Святейшество Далай-лама основал библиотеку тибетских трудов и архивов в нижней Дхарамсале.
and he asked Geshe Ngawang Dhargyey to be the teacher there for Westerners, and I asked, “Could I be a help as well?” And His Holiness said, “Yes, but go back, hand in the dissertation, get your degree and come back.”
И геше Нгаванг Даргье был назначен Его Святейшеством учителем этой библиотеки, который занимался бы западными учениками, западными людьми, интересующимися буддизмом. И я предложил Его Святейшеству свою помощь, какую только мог бы я принести этому проекту, на что Его Святейшество ответил: «Сначала поезжай, вернись домой, сдай свои бумаги на учёную комиссию, получи свою учёную степень, затем возвращайся».
So I went back to Harvard, handed in my dissertation, said “no thank you” to a teaching job that they had found me at another university and went back to India. Of course my professors all thought I was absolutely crazy.
И я отправился обратно в Гарвард, сдал свои бумаги, защитил свой диплом, диссертацию, получил степень, ответил временным отказом на предложение профессорской должности в других университетах, где мне предложили учить, на что все профессора, которые, так сказать, вели мою работу, подумали, что я сошёл с ума, – и отправился назад в Индию.
And I lived in India for 29 years,
И с тех пор я прожил в Индии практически 29 лет.
working with the Tibetans, helping to establish the Translation Bureau at the Library.
Я работал с тибетцами, я помог организации Бюро переводов в Библиотеке тибетских трудов и архивов в Дхарамсале.
And I studied primarily with Serkong Rinpoche, one of the teachers of His Holiness.
И основное время моей учёбы там пришлось на обучение сначала у Серконга Ринпоче, который являлся одним из учителей у Его Святейшества Далай-ламы.
And I was very fortunate I was able to be trained by him in a very traditional type of way, like a medieval apprentice.
Я считаю, мне очень повезло, что я попал к нему в ученики и получил от него все эти наставления и обучался у него фактически в таком средневековом стиле – стиле средневекового послушника или подмастерья.
Basically, he recognized that we had the karmic relation for that and he just started to train me from the very beginning to be his translator, and eventually to be able to translate for His Holiness the Dalai Lama.
И с самого начала Ценшаб Серконг Ринпоче признал, что между нами существует некая особая, близкая кармическая связь. Он принял меня как своего ученика, начал относиться ко мне как к своему ученику, тренировать меня, обучать меня и готовить из меня будущего переводчика для себя самого и для Его Святейшества Далай-ламы.
So I was Rinpoche’s secretary for English, and disciple and translator, travelled around the world with him, and basically had unbelievable opportunity for nine years to be with him before he passed away.
И в течение девяти лет, до тех пор пока Ринпоче не оставил этот мир, мне выпала великая удача находиться всегда поблизости от него. Фактически я выступал в качестве его английского переводчика, секретаря, помощника. Я ездил с ним по миру в его турне с учениями, которые он давал. Я считаю, что это невероятная удача выпала на мою долю – близко обучаться и жить рядом с такими людьми.