Выбрать главу

— Витюшенька, да у Надежды-то Кузьминичны без меня полон дом… Неудобно.

— Как станет неудобно, так к Ольге Александровне переезжай. А там обратно. Покуда не отстроишься.

Он был очень доволен тем, что так толково и хорошо помог старухе в беде. Он представил себе, как она идет сейчас с почты домой, оправляя платок на ухе и подтыкая выбившуюся бесцветную прядь, счастливая тем, что у нее есть в столице такой умный серьезный сын, обстоятельно знающий существующие законы.

Витюшенька гордо вышел из кабины, подошел к окошечку и перевел матери деньги — три рубля: на приобретение новой скамеечки под ноги.

ЦЕННОЕ ПРИСПОСОБЛЕНИЕ

В контору пришел новый начальник. По фамилии Чириков.

— Стыдно, товарищи, в атомный век макать перо в чернила, — заметил он в беседе с курьершей.

Загадочный афоризм молниеносно облетел все комнаты. Контора ждала неведомых реформ.

Первым на прием к Чирикову пришел инженер Доля, человек лысоватый, узкоглазый и далеко не дурак.

— Вот, — сказал он, протягивая бумажку, — петиция поступила с деревообделочного завода. Они гнут дуги для гужевого транспорта, а спрос на дуги упал почти до нуля. На автомашину дугу не нацепишь. Так вот завод просит дать им другое, более современное задание, а от производства дуг освободить.

— Ясно, — сказал новый начальник по фамилии Чириков. — Отдайте пока что бумажку моему секретарю. Вопросы отныне будем решать комплексно и механизированно.

Второй загадочный афоризм еще больше ошарашил конторскую общественность.

На следующий день из кабинета Чирикова вынесли стол и заменили его пультом со многими кнопками и лампочками. Затем в кабинете установили магнитофон и микрофон.

А придя однажды поутру на работу, сотрудники обнаружили, что перегородки между их кельями сметены начисто и всем им предстоит сидеть в общем зале. На столе у каждого стояло по микрофону. Вернее, почти у каждого. Старенькой машинистке Елене Романовне микрофона не выдали. Зато пришел радиотехник и, не говоря худого, нахлобучил на Елену Романовну чудесный белый пластмассовый шлемофон с наушниками. Если бы удалось вырастить курицу величиной с бегемота, курица-гигант, наверное, несла бы яйца размером с этот шлемофон.

Наконец, в контору торжественно вкатили две телевизионные камеры — одну поставили в кабинете Чирикова, другую — в общем зале. Это был заключительный аккорд механизации конторы. Теперь сторонний наблюдатель мог бы принять контору за кабину гигантского космического корабля, который вот-вот будет запущен на орбиту.

И день настал. В зябкой тишине новый начальник по фамилии Чириков прошел через общий зал на свой командный пункт.

Холодным голубым огнем засиял экран телевизора. Затем на экране появилось лицо Чирикова. Оно было одухотворенно и прекрасно: властный, проницательный взгляд, страстно раздутые ноздри.

Чириков кашлянул и сказал, заметно волнуясь:

— Коллеги мои! Дорогие мои сослуживцы! В век атома и лунника стыдно макать перо в чернила. Стыдно решать вопросы и согласовывать бумажки стародедовским способом Всякие эти узкие и широкие совещания в кабинетах у начальства с перекурами и громыханьем стульев я упраздняю, коллеги мои. Проблемы, стоящие перед нашей конторой, будут отныне решаться автоматизированно и комплексно: бух, пшик — и точка!

С экрана телевизора Чириков медленно и значительно обвел глазами притихший зал.

— Итак, слушай мою команду! Все, к кому имеет касательство проблема гнутия деревянных дуг для гужевого транспорта, приготовьсь! В связи с обращением деревообделочного завода, сообщающего о затоваривании рынка деревянными дугами, и в ответ на просьбу завода утвердить им другую, более ходкую продукцию, приказываю: э-э-э… ммм… приказываю… Что же я приказываю? Э-э-э…

Лицо Чирикова так мучительно искривилось, что кончик носа соприкоснулся с верхней губой. Впрочем, кто знает, может быть, это просто подгуляла техника и по экрану пробежала рябь, исказившая мужественную руководящую физиономию Чирикова. Точно это установить не удалось, потому что Чириков тут же буркнул: «Отбой!» — и экран погас.

Только машинистка Елена Романовна не поняла, что произошло, и, придавленная своим великолепным полированным шлемофоном, сидела в оцепенении, занеся растопыренные пальчики над клавиатурой машинки. Ее соседке пришлось постучать карандашом по изумительному белому пластмассовому полушарию, чтобы старушка вышла из состояния боевой готовности.

А новый начальник по фамилии Чириков в это время приоткрыл дверь своего кабинета и несколько сконфуженным тоном попросил позвать к нему инженера Долю.

Пришел Доля, человек лысоватый, узкоглазый, и, ох, не дурак.

— Слушайте, голубчик, — сказал Чириков совсем домашним голосом, как будто он был не новый начальник, а старый друг-приятель инженеру Доле, — слушайте, голубчик. Что же нам делать с этими чертовыми дугами, а? Как вы думаете?

— У вас нет клочка бумаги? — ответил инженер Доля. — Я бы сейчас черканул проект решения.

Но на полностью автоматизированном командном пункте давно уже не было ни клочка бумаги. Ее упразднили, исходя из того, что в век атома и лунника стыдно писать на бумаге.

Поэтому инженер Доля вытащил из кармана записную книжку и выдернул из нее чистый листок. Из другого кармана инженер Доля вынул огрызок чернильного карандаша. И нацарапал:

«Поскольку мы живем в такое время, когда, с одной стороны, поголовье лошадей уменьшается, а жилищное строительство, с другой стороны, расширяется, рекомендуем деревообделочному заводу прекратить производство деревянных дуг и срочно перейти на изготовление сидений для унитазов».

— А ведь голова — это тоже ценное приспособление! — с восхищением сказал Чириков. — Будьте добры, перепечатайте, и я подпишу.

ТРОЙКА ИЩЕТ ТЕЛЕЖКУ

Трое школьников пришли на фабрику. Розовые щеки, серые ватники.

Вот уже два месяца, как Вова, Саша, Слава вкалывают на производственной практике.

— Что будем делать сегодня?

Мастер горько чмокает, сдвигает брови домиком. В большой досаде мастер.

— Тройка есть, а запрягать вас не во что. Тележка-то пропала. Приласкал кто-то нашу таратайку, ребята. Из-за этого важное дело срывается — доставка заготовок из третьего цеха в седьмой. Директор звонил — грозил выговором. План, говорит, горит. Так что придется, ребята, найти тележку, хоть из-под земли. На вас вся надежда.

— А где искать? — спросил Славка.

— Если б я знал, тогда бы и проблемы никакой не было. Придется пройти по всем этажам и закоулкам. Только чужих тележек, чур, не брать, а то людей подведете. Ищите нашу — зеленую, на боку двойка черной краской написана, помните?

Вовка подтолкнул Сашку, Сашка — Славку, Славка — Вовку, и они очутились в коридоре.

Решили начать поиски сверху.

На четвертом этаже зеленой тележки не оказалось, но зато один слесарь-наладчик, у которого как раз выдалась свободная минутка, в живой и доходчивой форме объяснил, почему лучше всего жениться на разводке.

На третьем этаже зеленой тележки тоже не оказалось, но зато оказалась столовая. Пообедали и вышли на лестницу покурить. Сверху спускалась Кузнецова Лариса из их класса. Она сказала, что ее отпустили, потому что сегодня делать нечего.

— А у меня для тебя есть плохая новость, Кузнецова, — сказал Сашка. — Я на тебе не женюсь. Мы со Славкой женимся только на разводках. Славик, объясни ей почему.

Кузнецова презрительно дернула плечиком и побежала вниз. Мальчики тоже двинулись дальше.