Неизбежное зло массового обучения. Когда минимальная грамотность становится необходимостью развития страны, а не привилегией знати. Минимальный уровень знаний, максимальный уровень проблем межличностного характера. В пять лет начинают учить, в десять — первый отсев. В пятнадцать — выбор направления, в двадцать — завершение учёбы. Целых десять лет ещё Тихону предстояло провести в школе. Брр.
— Тихон? — спросила с тревогой в голосе Василиса Никитишна.
— Да, матушка, я уже проснулся, — поднимаясь с кровати, ответил ей Тихон. — Через пять минут выйду.
Весьма удобной кровати, кстати. В меру мягкий матрац, средней жёсткости подушка, не жаркое одеяло. Да, не княжеское ложе в полтора роста по ширине и длине, с периной из лебяжьего пуха, ворохом подушек всех размеров и таким же одеялом. Но и не жёсткая лавка обычного крестьянина, без тюфяка и одеяла, с подушкой из собственных рук. Нормальная деревянная кровать для одного, которой вполне было достаточно десятилетнему ребёнку.
Также в комнате присутствовал письменный стол у окна, сейчас занавешенного шторой и навесные полки для книг на стене, рядом со столом. Справа от двери стоял столик-умывальник с медным тазом, глиняным кувшином с водой и небольшим дешёвым подобием стеклянного зеркала: отполированной до блеска медной пластиной. Там же висело и полотенце с широкими полосами обережной вышивки по краям. Сундук для одежды всё там же, справа от двери, за кроватью. Обогрев комнаты зависел от стены печки, которая образовывала косую стенку слева от двери. Топка печки, скорее всего, находилась во флигеле, у слуг. Ну, сейчас ещё топить рановато. На юге, куда занесло Тихона, до ноября может быть тепло.
Так, хватит размышлять! Надо быстро умыться, одеться да пригладить волосы расчёской, чтобы не топорщились во все стороны. И выйти из комнаты, потому что общий завтрак — это святое. Вот только когда Тихон через пять минут вышел-таки в зал-столовую, то увидел на столе лишь один набор приборов. Нет, завтрак там тоже был. Гора оладий, миски с добавками к ним: сметана, мёд, варенье нескольких видов. Был и пузатый керамический чайник с заваркой, и кувшины с молоком и квасом. Но. Пустая тарелка, вилка с ножом и чашка — были лишь для одного.
— Доброе утро, Тихон, присаживайся, — с улыбкой сказала матушка. — Глеб Гориславович уходит рано, так что мы решили дать тебе немного дольше поспать. Что будешь? Чай, молоко, квас? Сколько оладушек тебе положить?
О, так вот почему только один прибор! Надо же, пожалели, дали отоспаться. Кстати, выглядела Василиса Никитишна сегодня гораздо проще, чем вчера, но не менее красиво. Мягкие домашние туфли, длинная рубаха из тонкого сукна под шелковым кубельком, на голове — повойник, прикрытый шелковым же платком с ярким набивным рисунком. Интересно. Это же домашний костюм, но почему из шёлка? Понятно, что дочери боярской в простом суконном кубельке ходить невместно, но… Почему не использовать дорогое сукно, а не привозной шёлк? Или это местные заморочки?
— Благодарю, — слегка растерянно сказал Тихон, опускаясь на стул. — Буду чай, четырёх штук будет достаточно.
О, вон и часы, напротив входной двери. Семь утра. Вот это Тихон разоспался. Видимо, стресс вчерашнего дня всё же сказался на молодом организме. Ну а иначе почему тело, привыкшее просыпаться в пять и полчаса разминаться, а потом только идти завтракать, сегодня позволило себе так долго спать? Только из-за этого.
— Благодарю за заботу, матушка, — сказал Тихон, когда Василиса Никитишна налила ему чай и положила оладушки на тарелку. — Только вы меня лучше будите пораньше. Мне приятнее будет завтракать со всеми. А оставшееся время я лучше потрачу на разминку во дворе. Я же правильно понимаю, что сейчас у меня время осталось лишь на завтрак и дорогу до школы, да?
— Верно, — кивнула матушка. — Тогда может тебя будить вместе с Глебом Гориславовичем? Он перед завтраком тоже разминается во дворе.
На секунду Тихон задумался, сделав вид, что тщательно пережевывает пищу. Комплекс упражнений, который собирался начать использовать Тихон, слегка отличался от того, что принят тут. Ну, в принципе, всегда можно отговориться, что этому комплексу его учили с детства. У княжичей и бояр техники подготовки могут отличаться. Так что батюшку подобное смутить не должно.
— Да, матушка, думаю, это будет лучше всего. Спасибо за завтрак, — вставая из-за стола, сказал Тихон с легким поклоном.
— На здоровье, сынок, — с тёплой улыбкой ответила Василиса Никитишна.
Тихон так и застыл. «Сынок». Как же непривычно это слышать не от великой княгини! А женщина, уловив состояние Тихона, слегка смутилась и сказала: