Пришлось объезжать обширные совхозные земли, Благо, что тянулись они вдоль краевой трассы, пересекающей широкую долину. Пустующей не было. Там и сям: то картофель курчавился ровными
рядами, то кукуруза стояла в человеческий рост, то капустные кочаны выстроились один к одному, подставляя себя под струи, густым фонтаном выбивающиеся из поливальных труб; то разноцветные, крупные помидоры манили к себе, то красные стебельки прополотой свеклы вытянулись в струнку до самого горизонта, то морковь по всему полю распушилась. И странное чувство охватило Валерия Ивановича от всего этого овощного изобилия. Наглядное пособие крестьянского труда, вечного в человеческом существовании. Но ценимого ли теми, кто садится за обеденный стол и пододвигает к себе тарелку с сочным салатом? Видит ли он своим мысленным взором овощное поле и склонённые фигуры в нём? Отдает ли он им должное хотя бы благодарной душевной молитвой своей, как прежде бывало на крестьянской Руси? Или все эти фигуры безлики стали? Нет у них ни лица, ни осанки. Они, как привычная земля, которая всегда под ногами. Идёшь и не замечаешь, что это твердь, которая тебя держит. Приклони колени или хотя бы склони низко голову, освобождённую усердными фигурами этими от забот пропитания. А то и молитву вспомни, кой пользовались, садясь за стол, предки твои, ещё чувствующие родную землю не только ногами. А для начала хотя бы: «Смотри на хлебный стол, как на Божий престол!». Если в духовности своей пойдёшь и выше, то отдавая должное тому, кто вырастил для закуски твоей овощи, отдай им должное краткой, но идущей от сердца молитвой: «Хлеб наш насущный, Господи, дай возможность хлеборобу вырастить для меня и для ближних моих. Дай ему здоровье». Но весь обильный урожай ровно вдруг стал никому не нужен. Ни одного сборщика не было видно. Легковые автомашины мчались по трассе, не останавливаясь даже ради любопытства. Казалось, что людьми правит какая-то другая страсть, сильнее, чем любовь да голод.
Поля лежали в тоскливом ожидании.
«А мы в своё время, - вспомнил Валерий Иванович с каким-то горделивым упрёком настоящему, - как осень – так в городе аврал. Там капустку привезли, надо успеть ухватить потуже кочанчик, чтобы на засолку сгодился, там картофель из района, который тем и славится, что его почва рожает самый рассыпчатые клубни. Мешками разбирают мгновенно. А морковь – детям на зубок тоже надо. Но с ним в их семье заботы не было. Коллектив Наталии Борисовны шефствовал над колхозом, который выращивал морковь. Да какую! Грызёшь и радуешься, что зубы есть. А детям – что конфета. Хрупают её, как зайцы. Так что с морковью в семье забот не было. Овощи – одно слово. А какой борщ без них. Измельчишь всё – и в свиную сварку. А потом шкварками (смешав с томатом, с мучкой, с лучком) и заправишь. Настоится, сметанки туда и – не оторвёшь. Да ещё в морозный день!
Выйдя на пенсию, наловчился Валерий Иванович готовить борщ. И Наталии Борисовне приятно. Придёт с работы, а на кухне запах аппетит нагоняет…
- Ты на судне коком был, а не механиком?! - смеётся, улепётывая ложку за ложкой. А он ей, подливая:
«Я всю жизнь на судне провёл. А там, при случае, каждый должен подменить любого специалиста в команде. Были случаи, когда кочегар и капитана подменял. А тут кока, да ещё на берегу. Всяк его заменит, ибо голод не тётка».
Скосился на наручные часы. Давно прошло время обеда. Подумал машинально:
«Доберусь до дома, обязательно борщ сварганю».
Софья Моисеевна женским чутьём угадала, о чём он мечтает и сказала:
- Директор, наверное, обедает дома, а мы зря мотаемся...
- Зря вы о нём так, - не поддержал её Валерий Иванович. - Ему, судя по урожаю не до обеда, как и нам. У каждого свои заботы. У него – хоть самому убирай. Шефов не видно как раньше бывало…
- Да, по себе знаю. Приходилось…
На директора они наткнулись на огуречном поле. Его запыленный газик стоял на обочине, в тени кряжистого вяза. Сам он, широко расставив ноги в кирзовых сапогах, зычно распекал шофёра грузовой машины, на высокий кузов которого трое дивчин, лет по семнадцати, а то и менее, наверное, из тех, которые в этом году окончили местную десятилетку и, подрабатывая на будущую учёбу, грузили ящики, уже наполненные огурцами. Остальные, такие же, как и они, подносили собранные огурцы вёдрами и, не зная, что с ними делать, высыпали прямо на землю.