- А пока в чём?
«Не угодил», - мелькнуло у Валерия Алексеевича с внутренним одобрением. И подобрался, собираясь заговорить с ним на равных. Но его опередила Софья Моисеевна:
- Пётр Алексеевич, вы меня, наверное, не узнали, Я в Таёжке живу…
- Узнал, не узнал. А в чём дело? Чем обязан? Я на поле, а не в кабинете, - и он решительно двинулся к своему газику.
Софья Моисеевна на ходу объяснила.
Он нахмурился:
- Ах, вот в чём дело! У вас, кажется, двадцать с лишним соток, насколько я помню.
- Да.
- А покупатель из города? Столько ему не положено. Шесть соток и не более.
«Шесть, так шесть, - подумал Валерий Иванович. - Баба с возу, кобыле легче. Главное – оформить и побыстрей».
Но Софья Моисеевна была другого мнения. Она резонно возразила, зная, по какому-то своему опыты то, от чего Валерий Алексеевич был далёк:
- Пётр Алексеевич, но у меня банька, и она окажется не на участке в шесть соток, да и огород тоже. Кому достанутся остальные? Да никому. Они окажутся никчемной полоской между обрезанным
участком и речкой. Зарастут полынью, да и только. Сами же землю жалеете, а делаете из неё пустырь. Как можно?
Директор посмотрел на неё внимательно:
- Логично, - и обратился к Валерию Ивановичу: - А вы для дачи покупаете или жить собираетесь?
- Жить, а как же иначе, - и не отвёл глаза.
- Внуки есть? - спросил почему-то директор.
- В том-то и дело, что есть, - и добавил без улыбки: - Собираюсь решить на земле, если она у меня будет, свою продовольственную программу. - Сказал и подумал: «Кажется, я выразил то, ради чего и затеял весь этот сыр-бор. Но шесть соток мне будет мало для размаха».
- Да, на шести сотках не развернёшься, - мрачно согласился директор. И в голове у него уже складывалось: «Век за веком идёт, а у нас всё тоже. В начале нашего века, когда несли почём зря на частную собственность на землю, карикатура была: крестьянин в лаптях. Одна нога весь его участок заняла, другую поджал – опустить некуда. Попробовал бы разуться, так куда тёмному догадаться. Остаётся только одно – в колхоз вступать. А сейчас ХХ век. Вспять пошли, и совхозы на ладан дышат. Необходимо раздать государственные земли частнику, выделив каждому, кто в деревне испокон веку живёт, и кто пожелал в ней жить – по шесть соток. Дачные участки по всей земле. Закон! И я его исполнитель. А значит, мне и карты в руки. Могу взятку взять у таких вот. И дадут ведь, куда денутся. - Он даже остановился при таком открытии. - Ну, я не возьму, так другой возьмёт. Найдутся по Руси великой. Всё к тому идёт. Воровство да взятки… Я шофёра ругаю, а сам: – шесть соток, и шабаш! А другие коту под хвост? Дурь сплошная. И кто стоит за всей этой чушью?! Те, кто вчера были ярыми комсомольцами, а сегодня проснулись – подонки в законе. И глаза закатывают, крестясь на глазах у народа. Смотрите, какие святые! Да плевать им на святое. Деньги всё спишут. А мы, старшее поколение, за что держимся? Да за то, что нами душевно нажито. А там – ни копейки. Одна совесть. Вот они идут за мной, как за богом. Землю, которую они защитили, на старости лет выпрашивают, как нищие. А я им голову морочу чиновничьим законом. У них последняя надежда, пожить так, как они начинали, или как они сами хотят, чтобы сложить голову на своей малой родине. Земля от этого не обеднеет и не зарастёт чертополохом. Да пусть они и не обработают свой участок по-крестьянски. Пусть проводят свои последние годы, как душа желает. Что, они этого не заслужили? Да и у внуков их возникнет чувство малой родины».
И он, подойдя к газику, признался им, как тем, кому можно признаться, как самому себе, ибо сам прошёл тот же светлый путь, что и они:
- Уговорили. Первый раз я нарушаю закон с чистой совестью.
- Да разве это закон? - не удержался Валерий Иванович. - Просто так, очередная показуха, которой навалом в последнее время. Уж мы-то знаем. Проходили.
Глава шестая. ТЕЛЕПАТИЯ.
- Значит, всё-таки с бани начнёшь? - протянула Наталия Борисовна, подойдя к гаражу, чтобы проводить мужа на постоянное жительство в деревню.
- С её родимой, - как-то певуче ответил Валерий Иванович, с трудом взгромождая на самодельный багажник «Москвича» циркулярку, подобранную им на свалке.
- Мечта нанайца?