Их ждали. На летней кухне был накрыт стол. А на нём! Кастрюля с окрошкой на берёзовом соке, толчёная на сметане картошка, горка отбивных из телятинки, сало с мясными прожилками, помидоры, огурчики как будто только что с грядки, а ещё и бочковые – малосольные, графин с янтарной, по рецепту Парфёна Васильевича, медовухой. И всё своё, домашнее!
У косарей слюнки потекли от внезапно разыгравшегося аппетита т от предвкушения его «заморить». А рядом стояли Наталия Борисовна и Мария Васильевна. Она зашла, чтобы узнать, как пришёлся покос. Не перезрели ли трава? Довольны ли?
Наталия Борисовна представляла мужа в поте лица, изнурённого от непривычного ему сенокоса. Думала, в глазах его увидит укор, что она, как жена, не взвалила часть этого труда себе на плечи. Но луговые цветы, смущённо преподнесённые женщинам, успокоили обеих. Они и были им наградой. И не только за то, что проявив заботу, они накрыли богатый стол, но за то, что, несмотря на неумолимый возраст, они всегда оставались женщинами для одногодков, которые и при старости ради них, как в молодости, готовы были горы свернуть и, при случае, цветами напомнить об этом.
Конец