— А почему бы и нет? Все, что ему нужно, — это новое тело.
— Типа, как у робота или андроида? Они не могут функционировать на Фазе.
— Ну, тогда, может, волшебное тело, которое бы напоминало тебя. С его душой внутри такого тела…
— Смешно. Неужели, ты полагаешь, что их можно легко скомпоновать, как части какого-нибудь робота?
Но все же идея Стайлу показалась любопытной. Что такое, по сути, человек, как не тело с душой внутри?
— Если бы у меня была душа, я была бы настоящей, — с тоской произнесла Шина.
Стайл давно отказался от разговоров на эту тему.
— Коричневый Адепт оживляет големов, но они сделаны из дерева. Роботы сделаны из металла и пластика. Андроиды — это живая плоть, но с изъянами, они глупы и зачастую неуклюжи. Если бы можно было создать голема из плоти, с разумом, как у тебя, Шина, и с человеческой душой — это был бы человек?
— Разумеется, — ответила она.
Стайл решился.
— Попроси своих друзей подумать над этим. Это не срочно, но если есть хоть какой-то способ вернуть моего двойника к какому-то подобию жизни, то я обязан ему такую жизнь предоставить. Он умер, чтобы спасти Фазу. Было бы правильно, если бы он вернулся жить на нее.
— Если рядом с тобой поблизости будет проплывать какая-нибудь женская душа в поисках пристанища, направь ее ко мне.
Стайл взял Шину за руку. Пальцы ее были мягкими и теплыми, как у живого человека.
— Я говорил о душе, как о личности. Если в тебе поселится чья-то другая душа, ты станешь тем другим человеком. А ты мне нравишься такой, какая есть.
— Но ты не можешь любить меня такой.
— Я не могу любить никого, кроме Голубой Леди. Но, когда все закончится, я подарю тебе все те чувства, какие только способен испытывать к женщине, не важно, из плоти она или из металла. Ты заслуживаешь большего, я знаю.
— Спасибо и на том, половинка любви лучше, чем никакой. А если ты оживишь двойника на Фазе, он станет любить Голубую Леди?
— Он ее муж! — воскликнул Стайл. — Конечно, он любит ее!
— Но зачем тогда он отдал ее тебе?
— Чтобы спасти Фазу. Это был высший акт самопожертвования.
— Я машина и не разбираюсь в тонкостях человеческого сознания и чувств. По мне, так это больше похоже на то, что он оказался в невыносимом положении, как ты со мной, и просто самоустранился.
— Это ужасная точка зрения!
Но в каком-то смысле эта точка зрения тоже имела право на жизнь. А вдруг Голубой Адепт, зная о приближении конца света, зная, что он должен освободить дорогу двойнику, и, возможно, больше не любимый своей женой…
— Хотела бы я познакомиться с твоим двойником.
— Ты — порождение науки, а он — дитя магии. Такое знакомство маловероятно, даже если бы обе стороны были живы. Придется тебе куковать со мной.
Она улыбнулась.
— И у нас есть более серьезные дела, что пустые догадки, — и с этими словами она включила голофон: на линии дожидался входящий вызов.
Это был звонок от Гражданки Мэл.
— А-а, так ты вернулся, Стайл! Сейчас ты увидишь меня в одеянии рабыни. Приватную линию, пожалуйста.
— Мэл, я с Шиной…
— Она в курсе, — заметила Шина, устанавливая режим шифрования сигнала.
Мэл элегантными движениями сняла с себя одежду. У нее было превосходное тело.
— Берегись, Стайл, — прошептала она. — Кое-кто хочет тебя убить.
Стайл поразился резкому контрасту между ее телодвижениями и словами.
— А я-то думал, ты хочешь меня соблазнить, Мэл.
— Хочу, хочу! Но не смогу, если тебя убьют.
Ах, вот она о чем.
— Мэл, не хочу тебя обманывать, но мне не интересно…
— Я знаю про твои дела с Игровым Компьютером.
Как много она знает?
— Пытаешься шантажировать?
— И в мыслях не было. Тебя невозможно шантажировать, но я могла бы помочь тебе, если склонишь меня.
— Если бы я мог. Мэл, моей невесте здесь неловко все это выслушивать.
— Подозреваю, она предпочла бы иметь тебя живым, богатым и успешным. Видишь ли, некоторые Граждане считают, что ты представляешь угрозу их благополучию, поэтому они пытаются аннулировать твое Гражданство.
— Аннулировать Гражданство? А разве это возможно? — у Стайла словно земля ушла из-под ног. Он-то всегда считал, что Гражданство нельзя отобрать.
— Возможно все, что угодно, если большинство проголосует за это на вечернем деловом собрании. На сегодняшнем собрании будут решать твою судьбу, и тебе понадобится любая помощь, какую только сможешь получить.
Стайл взглянул на Шину.
— Ты знала об этом?
— Я знала, что что-то затевается, господин, но даже подумать не могла, что они зашли так далеко.
— У Граждан есть каналы связи, не доступные машинам, — добавила Мэл. — Уверяю тебя, угроза не шуточная, и голоса могут распределиться не в твою пользу. К несчастью, Граждане заботятся лишь о собственных интересах и мыслят очень узко, — она улыбнулась и выставила обнаженное тело в непристойным ракурсе. У нее отлично получалось работать на камеру. — Я постараюсь подключить все мои связи, чтоб поддержать тебя, если ты придешь ко мне. Это может сместить баланс голосов в твою пользу, а я ведь прошу самую малость. Так ты уверен, что тебя нельзя соблазнить?
Шина тем временем занималась другой приватной линией. Потом она подняла глаза на Стайла:
— Это правда, господин. Мои друзья подтверждают, что за прошедший час общее недовольство переросло в организованную оппозицию. Новость о твоем сегодняшнем появлении распространилась по Протону мгновенно. В предстоящем голосовании перевес ожидается не в твою пользу. Поддержка Мэл может тебя спасти.
— Послушай ее, Стайл. Пока что силы равны, но оппозиция еще не показала себя в полный рост. Да и Шина предпочла бы иметь синицу в руках, чем рисковать всем ради возможного Гражданства в будущем. Если твое Гражданство аннулируют, твой срок пребывания на планете истечет, и тебе придется покинуть Протон, а участь друзей Шины будет печальна, возможно, даже фатальна.
— Как много тебе известно, Мэл? — процедил Стайл.
— Видишь ли, Стайл, все, что меня интригует, я изучаю досконально. Я много нового узнала о тебе за последние несколько часов. И теперь я в полном восхищении, как никогда. И есть у меня одна маленькая невинная слабость — люблю соблазнять тех, кем восхищаюсь, а в благодарность мужчины получают от меня щедрые подарки. Приди ко мне — и я помогу тебе.
Она поставила его в затруднительное положение. Если Мэл знает о разумных машинах и, возможно, о миссии Стайла по восстановлению параллелизма миров, она определенно при желании может сильно навредить ему.
— Господин, я думаю, вам надо пойти к ней, — сказала Шина.
Стайл оказался перед дилеммой. Он приказал Меллону сделать приватную ставку и поставить все доступные средства на то, что Мэл не удастся соблазнить его. Он не хотел потерять эту ставку, ведь проигрыш уничтожит его.
Но если именно от ее поддержки зависело его Гражданство, то он может потерять все, даже выиграв пари. Он оказался между Сциллой и Харибдой [30], между молотом и наковальней, меж двух огней.
— Я, признаться, удивлена, что ты не прислушиваешься к мнению своей металлической невесты. Она, кажется, отлично понимает, что лучше для тебя.
Только умоляющий взгляд Шины сдержал накатившую на Стайла волну ярости. Он решил встретиться с Мэл и попробовать объясниться. Может, он сможет ее убедить.
— Давай адрес.
Мэл передала код, и Шина поменяла курс. Книга магии может немного подождать.
Раздался еще один звонок — на этот раз звонили Шине, на связи был Меллон.
— Тебе посылка, — сказал он. — Косметика для хозяина.
— Мне не нужна никакая… — начал было возражать Стайл.