— Это тебе. Надеюсь, эйлин, чьи цветы я сорвал, не будет против, — в поклоне Лукас вручил мне цветы.
— Мило. Спасибо большое. Но… — я невольно сжала губы. — Это мой дом и мой сад, — пожав плечами, я немного приблизилась к бутонам, вдыхая их аромат.
Его выкинуло из реальности на пару минут, а потом он начал искренне извиняться. Я сказала, что давно хотела их сорвать, да рука не поднималась, чтобы снять неловкость.
Признаюсь, было обидно. Цветы из любимого сада, мечем перемахнуть.
— Пойдём ко мне? — он хотел коснуться меня, но передумал, видимо вспомнив, что это противоречит нашему этикету.
— Да, пойдём, — спокойно сказала я, хотя в душе всё бушевало. «Ливия, зачем? Зачем ты согласилась? Ты с ним только сегодня познакомилась!»
Его домик, как и многие другие гостевые, был уютно оформлен с преобладанием светлых пастельных тонов.
Он поставил на огонь чайник и достал сладости.
— Какой чай будешь? Зелёный или чёрный? Чёрный могу сделать с лимоном. В Расплавии это очень популярное сочетание, — он помахал баночкой с листьями. Чаинки прыгали, как маракасы.
— Лимон? Что это? — либо я не услышала, либо это что-то чужеземное, и скорее всего второе.
— Лимон, — он повторил вновь, отрезав небольшую жёлтую дольку на кухонном столе. — Попробуй. Только он кислый.
— Это как? Ни разу не слышала такое слово.
— Просто попробуй.
Я взяла кусочек и положила в рот, раскусив сочную мякоть. Сначала ничего не произошло, но потом нахлынул вихрь вкусов. Сок скривил мне лицо, и оно ненадолго онемело, а в глазах потемнело, как от резкого удара в голову.
— Всё нормально, Лия? — Лукас начал беспокоиться за меня, и видимо рассуждал, не ядовит ли лимон для эйлинов.
Лия. Меня так ещё никто не называл. Хм, интересная форма имени.
— Дя, — на глазах выступили слезы, и он заботливо дал мне воды, которую я с облегчением выпила.
— Прости, не думал, что у тебя будет такая реакция, — он виновато потёр шею.
— Всё нормально, — я шмыгнула носом.
Он насыпал чаинки и залил их кипятком. Вода сразу начала окрашиваться в коричневый.
На поверхности чая образовалась небольшая пенка. Я аккуратно пальцем коснусь пузырьков, собрав их на палец. А потом, на удивление Лукаса, потеряла этим же пальцем висок, около линии роста волос.
— Что ты сделала? — удивился парень?
— М? — я оторвалась от чашки. — А, это, — пальцем указала на висок. — Это на счастье, и к деньгам.
— Ого ого. — Лукас повторил мой жест, так же помазав висок чаем. — Интересно.
— Лимон тебе не понравился. Ты любишь пионы, а что ещё тебе нравится? — Лукас перевёл тему, и я старалась рассказать о себе и просила его о том же.
С ним я вела себя раскрепощённо, чувствуя спокойствие и доверие.
— Спасибо за вечер, — Лукас проводил меня до дома, и мы стояли на пороге.
— Тебе спасибо за уделённое время, — парень поцеловал мне руку, и щеки порылись румянцем я просто застыла на месте.
Это было просто как порыв, но… я его поцеловала. Всё произошло мимолётно, и я быстро, скорее всего от стыда, юркнула за дверь, прижавшись к ней и боясь посмотреть в окно.
Пришла я домой поздно, и спать оставалось пару часов, но даже в кровати улыбка не спадала с моего лица при воспоминаниях о Лукасе. Я замечаю что постоянно прикасаюсь к лицу и ругаю себя за неуклюжесть, из-за скомканных движений. И что теперь делать?
— Ливия! Ливия, ты уже опаздываешь! — я посмотрела на время. Половина девятого. Желание спать как рукой сняло. Я совсем забыла про список дел! Такого ещё не было. О Боги!
Наскоро собравшись на учёбу, я всё же опоздала. По головке, конечно, не погладили, но и не наругали, ведь это первое опоздание лучшей ученицы.
После уроков, выходя из академии Лаванды, да, академии моей мамы, боковым зрением я увидела знакомый силуэт с тёмными волосами, такими нетипичными для эйлинов.
Лукас.
Румянец охватил щеки, при воспоминании о вчерашнем поцелуе.
— Ливия? — Лукас заметил меня. Я ускорила шаг, а он побежал за мной. А я что? Тоже побежала.
Сначала было стыдно и страшно из-за чувства преследования, но потом смешно от сложившейся ситуации, если представить её со стороны. Начав смеяться, я сбросила скорость.
Лукас нагнал меня у дома. В момент, когда я повернулась, он перегородил путь к бегству рукой. Я слышала, как тяжело он дышал.