– Глупцы рвутся туда, где боятся пройти ангелы, – ехидно заметил Кауфман.
Кортни устало вздохнула. Ей было не по себе, а насмешки Кауфмана лишь добавляли масла в огонь. Она снова взглянула на Коннора, их глаза встретились, отчего пульс Кортни участился.
– Мне пора уходить, – неожиданно объявила она. – У меня деловая встреча через двадцать минут.
Небольшая ложь во спасение: до ее встречи еще целых два часа, но все ее оборонительные инстинкты требовали немедленно убираться отсюда. Немедленно!
– Увидимся вечером, – крикнул Коннор, когда она выходила, – около восьми. Нам нужно обсудить детали.
– Вечером у меня свидание. Позвоните на работу завтра утром, – приказала Кортни и гордо удалилась.
– Ты нашел себе очень дерзкую маленькую жену, – заметил Кирэн. – Ей необходимо показать, кто командир.
Коннор смотрел на дверь сверкающими глазами.
– Я думаю, не начать ли сегодня вечером?
В огромном зале привилегированного клуба было устроено чествование богатейшего коннозаводчика из Виргинии Хармона Блейка Хопвуда – ему исполнялось шестьдесят лет. Кортни с тоской обвела взглядом зал. Повсюду в кадках стояли живые деревья, на их ветвях висели клетки с птицами – все это, по мнению устроителей, должно было создать впечатление, будто празднество происходит в настоящем лесу. Хопвуд был заядлым охотником и рыболовом, и декорации отражали его вкусы. Джаз-оркестр из двух десятков музыкантов, дорогое угощение и толпа высокопоставленных гостей всех возрастов подчеркивали роскошь банкета.
Кортни сидела с Эмери Харкуртом за столом, накрытым на восемь персон. Остальные места за их столом пустовали. Бедный Эмери явился сюда по настоянию своей семьи. Его глубокое уныние, усугубившееся появлением бывшей невесты с новым любовником, беспокоило Кортни. Она не отходила от него ни на шаг и всячески старалась утешить.
– О, Господи, – простонал Эмери, – только Джарелл здесь не хватает. Она направляется прямо к нам.
Кортни с трудом подавила собственный стон. Эмери точно выразил ее мысли. Они уже обменялись коротким приветствием с его сестрицей в начале вечера. Джарелл даже не потрудилась скрыть свою неприязнь к Кортни.
Теперь она появилась снова, высокая стройная блондинка с безукоризненной модной короткой стрижкой.., и каменным лицом. Кортни была уверена, что Джарелл Харкурт вообще не способна улыбаться.
Джарелл уселась рядом с братом, повернувшись спиной к Кортни. Никто больше не подошел к их столу, и Кортни, выключенная из беседы Харкуртов, сидела в молчании, глядя по сторонам. Томительно проползли десять минут, пятнадцать. Она вздохнула.
И тут, когда, казалось, бесконечный вечер достиг своей низшей фазы, он определенно повернулся к худшему.
На мгновение Кортни подумала, что у нее галлюцинации. Невозможно было представить, что настоящие Коннор Маккей и Кирэн Кауфман, в черных смокингах, выглядевшие так, будто всю жизнь только в высшем обществе и вращались, идут по залу. Идут прямо к ее столу!
Кортни замерла. Она крепко сжала руки в кулаки, не замечая, что ногти впились в ладони. Маккей и Кауфман – ужаснее невозможно ничего представить! А их дьявольские улыбки подтверждали, что они не замышляют ничего хорошего.
– Извините меня, – пробормотала Кортни и встала из-за стола. Опасная парочка была уже совсем рядом. Если поспешить, Кортни еще успеет перехватить их.
– Привет, Цыганочка, – глаза Коннора лениво скользнули по ней.
На Кортни было элегантное синее шелковое платье, совершенно не цыганское.
– Что вы здесь делаете?
– Я думаю, вы не поверите, если мы скажем, что приглашены? Или что мы старинные приятели Хопа по гольфу? – протянул Коннор.
– Я совершенно уверена, что нет. Вы явились без приглашения!
– Вот те раз! – воскликнул Кауфман. Кортни обожгла его взглядом и снова повернулась к Коннору.
– Зачем вы явились сюда? – ей в голову пришла ужасная мысль. – Неужели, чтобы.., увидеть меня?
Коннор пожал плечами.
– Я же сказал, что нам необходимо поговорить сегодня вечером. Поскольку вы явились сюда, логично было бы встретиться здесь. Хотя я не могу сказать, что мне нравится обстановка, – он неодобрительно огляделся. – Поймать столько бедных птичек и запереть их в клетки ради удовольствия этих бездельников… Я знаю несколько твердолобых активистов, борющихся за права животных. Может, следовало бы сообщить им об этом безобразии?
Как странно, Кортни тоже думала об этом.
– Вызывай их сюда с плакатами, – восторженно подключился Кирэн, – а я позвоню в местную телекомпанию. Это будет гвоздем одиннадцатичасовых новостей.
– Нет! – воскликнула Кортни, ужаснувшись от мысли о фанатиках и телевидении. – Как вы узнали, что я здесь? – нервно спросила она.