— Это оборудование недешево, — заметил Ноллер, хмуро глядя на доктора. — Может, вам не следует забывать, что больница такого маленького городка, как Тенистые Водопады, никогда бы не смогла позволить его себе, если бы моя фирма не оплатила три четверти стоимости.
— Я прекрасно знаю, что вы делаете самые щедрые пожертвования больнице, мистер Ноллер, — сухо сказал доктор.
Кортни устала от их перебранки. Не обращая ни на кого внимания, она наклонилась к Коннору, взяла его руку и сжала.
— Коннор, пожалуйста, проснись! Открой глаза и посмотри на меня. Пожалуйста!
Коннор снова медленно открыл глаза, отвечая ее настойчивому призыву, теплому пожатию руки. Она была так близко, что он смог разглядеть слезы в огромных темных глазах. Цыганских глазах, отчего-то решил он и удивился: кто она такая? И в этот момент понял, что не знает, кто такой он сам!
— О Коннор! — воскликнула Кортни и облегченно улыбнулась ему. — Ты помнишь несчастный случай?
— Нет, — признался он изумленно. — Поэтому я здесь? Несчастный случай?
— Автокатастрофа, — подтвердила она. — Как только тебя привезли в госпиталь, доктор Мартин, тот, что принимал Сару, узнал твое имя и сообщил Уилсону Ноллеру по телефону в машине. Ноллер ехал в Вашингтон, но немедленно повернул обратно, захватил меня из дома миссис Мейсон, и мы приехали прямо сюда. Ты был без сознания почти час и…
— Моя голова! — застонал Коннор. Туманы рассеивались, но сильно пульсирующая головная боль нарастала.
— Держу пари, у тебя самая сильная из всех головных болей, Коннор, мой мальчик, — посочувствовал Уилсон Ноллер. — Ты ударился головой о стекло, когда тот старик врезался в тебя. Полицейский сказал, что, если бы не ремень безопасности, ты был бы серьезно ранен.
— Серьезно по сравнению с чем? — попытался пошутить он.
Его голова болела так сильно, что хотелось кричать от боли, но у него и на это не было сил.
— О Коннор! Я так переживала! — Кортни не могла больше сдерживать слез.
— Коннор, — повторил он задумчиво. — Я? Кортни в ужасе посмотрела на Уилсона Ноллера. Адвокат резко втянул воздух.
— Конечно, тебя зовут Коннор. Коннор Маккей, — сказал Ноллер, принужденно засмеявшись. — Ты шутишь с нами, сынок?
Доктор поднял веки Коннора одно за другим и посветил тонким лучиком в каждый глаз.
— Мистер Маккей, вы знаете, где находитесь?
— В больнице, очевидно, — проговорил он.
— Вы в больнице города Тенистые Водопады, — подсказал доктор. — Вы попали в автокатастрофу…
— Бедняга Герман Мередит добрался до ключей машины своей жены, — добавил Ноллер. — Ему восемьдесят пять, у него случаются провалы в памяти, и он не водил машину уже лет десять. Никто не знает, что на него нашло. Он мчался на красный свет, не сбавляя скорости.
— Были десятки свидетелей, — грустно добавила Кортни. — Они все восхищаются твоим поступком. Если б ты попытался уйти от удара, ты мог бы передавить пешеходов, включая и маленьких детей. Ты пострадал сам, но спас людей!
Так, значит, он еще и герой? Коннор с минуту поразмышлял над этим. Но ничего не вспомнил.
— Вы знаете, кто сейчас президент Соединенных Штатов? — спросил доктор Стэндиш. Коннор назвал ему имя президента.
— А кто был президентом до него?
— Какая разница? — рявкнул Ноллер. — Спросите его о чем-нибудь более важном. Например, кто такой Ричард Тримэйн.
Коннор задумался.
— Я не знаю, — сказал он. Коннор увидел беспокойство и страх на лицах молодой женщины и пожилого мужчины. — А должен знать?
Никто ему не ответил.
— Мистер Маккей, Коннор, вы знаете, кто она? — вмешался доктор Стэндиш, указывая на хорошенькую темноволосую молодую женщину, сжимавшую его руку.
Коннор уставился на нее. От этого усилия его голова заболела еще больше. Он решил, что она сногсшибательна, и это открытие заставило его виски запульсировать уже адской болью.
— Нет, — сказал он тихо.
Теперь она выглядела испуганной до смерти, и ему захотелось утешить ее. Хотя он ничего не знал о себе, он инстинктивно чувствовал, что она была именно такой женщиной, в которую он мог бы влюбиться.
— Коннор, она — твоя жена! — воскликнул Уилсон Ноллер. Он казался искренне огорченным. — Твоя жена Кортни. Вы женаты уже пять лет, вы оба хотели ребенка, и наконец сегодня Господь подарил вам прекрасную дочку. Мне кажется, вы ее назвали… Сара? — Он взглядом обратился к Кортни за подтверждением, и она кивнула. — Коннор, попытайся вспомнить!
Коннор попытался, но ничего не вспомнилось. Он чувствовал сильное притяжение к ней, но не мог вспомнить ее как свою жену. Не было вообще никаких воспоминаний: ни о катастрофе, ни о жене по имени Кортни, ни о дочке по имени Сара. Туман, окутывавший его мозг, приподнялся, и серьезность ситуации ослепила его: он не мог вспомнить, кто он такой!
— Я ничего не помню, — сказал он. Он взглянул на женщину по имени Кортни. — Ты сегодня родила ребенка?
Для только что родившей женщины она выглядела уж слишком хорошо, это, как ни странно, он понимал.
— Нет, — быстро ответила Кортни.
— Вы удочерили девочку, — добавил Уилсон Ноллер. Он ударил себя ладонью по лбу. — Черт побери, это ужасно! Какая трагедия!
Взволнованный Коннор попытался сесть, но страшная боль заставила его упасть на подушки.
— Мистер Ноллер, если вы не будете контролировать себя, я буду вынужден попросить вас удалиться, — сурово сказал доктор Стэндиш. — Вы огорчаете пациента.
— Прекрасно! Раз он огорчается, значит, мозги у него работают! — возразил Ноллер. — У него амнезия! Я никогда не верил, что амнезия существует. Я думал, что это глупые выдумки литературных поденщиков. Но бедный Коннор действительно не знает, кто он и кто его жена. Он не знает…
— Миссис Маккей, расскажите что-нибудь вашему мужу о его работе, — прервал доктор. — Удивительно, как какой-нибудь маленький факт иногда стимулирует память.
Его работа? Кортни испугалась. Если она скажет, что Коннор выискивает факты для журнала «Взгляд изнутри» и телепередачи «Сведения из первоисточника» и им подобных, Уилсон Ноллер заподозрит их истинные мотивы приезда в Тенистые Водопады. А если заподозрит, им несдобровать.
Коннор лежит в больнице с амнезией, а она живет у миссис Мейсон, оба представляют очень легкие мишени. И еще девочка Сара. Может быть, она насмотрелась слишком много кинофильмов, где люди попадают в опасные ситуации, и у нее появилась мания преследования? Но все же Кортни решила, что не может рисковать и сказать правду.
Она вспомнила слова Коннора: «А если я скажу, что закончил университет, сдал экзамен на адвоката и получил лицензию на юридическую практику в штатах Виргиния, Мэриленд и округе Колумбия?»
Вряд ли это правда, но отвлечет Ноллера.
— Он… он юрист, — сказала Кортни, мысленно прося у Коннора прощения за этот обман.
— Я не знал, что Коннор адвокат, — сказал Ноллер. — Мы не говорили о роде его занятий во время визита.
— Да, не говорили, — подтвердила Кортни. Такие жизненно важные вопросы, как работа, рекомендации, семейные связи, вообще не упоминались. Тогда это лишь подтвердило их мнение, что Уилсона Ноллера интересуют только деньги.
Эта встреча, казалось, произошла тысячу лет назад, когда Ноллер был их врагом, теперь, с момента катастрофы, как ни странно, Кортни начинала видеть в нем союзника. Он был так искренне озабочен и
огорчен из-за того, что случилось с Коннором.
Однако все ее инстинкты предупреждали свято хранить их тайну. Уилсон Ноллер — могущественный человек, у него повсюду связи, особенно в этом городе. Ради безопасности Коннора, ради маленькой Сары адвокат должен продолжать верить, что она и Коннор действительно женаты. Да, Ноллер не должен узнать истинные причины их появления в Тенистых Водопадах.
— Коннор работает в юридической фирме или на правительство? — спросил Ноллер. — У него есть своя практика?