Родители живут далеко, в южной Флориде, а сводные братья, все военнослужащие, — за границей со своими семьями, сводная сестра Кэти — на Западном побережье, так что сейчас рассчитывать на их помощь она не может.
Остаются родная сестра Эшлин в Нью-Йорке и сводная сестра Мишель в Гаррисберге. Обе — в пределах ее досягаемости, обе живут одни в собственных квартирах.
Но долго выбирать между ними Кортни не стала. Если она свалится на голову рассудительной, искушенной в житейских делах Эшлин с ребенком и безумной историей о своих необычайных приключениях, Эшлин наверняка попытается пристроить ее в ближайшее заведение для душевнобольных.
Кортни направилась в Гаррисберг. Пусть Эшлин и родная сестра, но нежная, понимающая Мишель всегда была ей ближе.
Сара проснулась, когда они приближались к окраинам города, и беспокойно захныкала. К тому времени как Кортни остановила машину на стоянке перед домом Мишель, ребенок вопил изо всех своих детских сил.
— Все в порядке, дорогая, — успокаивала ее Кортни, быстро преодолевая два пролета лестницы, ведущей к квартире Мишель. В доме был лифт, но она не могла ждать ни секунды. — Еще немного. Булочка, и ты получишь свой обед.
Прозвище, которое дал девочке Коннор, легко сорвалось с ее губ и вызвало новый прилив грусти. Кортни никогда не чувствовала себя такой одинокой и потерянной, как сейчас, стоя в пустом коридоре с плачущим ребенком на руках.
Она нажала на кнопку звонка раз, два, три раза. Ответа не было. Она стала продумывать план своих действий на случай, если Мишель ушла на весь вечер. Когда она нажала на кнопку в четвертый раз, дверь распахнулась.
— Мишель, слава Богу, ты дома! — воскликнула Кортни. И застыла на пороге, раскрыв рот.
Дверь открыла не Мишель. Мужчина. Он стоял, вылупив глаза на нее и плачущего ребенка с таким же недоверчивым видом, с каким она смотрела на него…
— Кто вы? — Кортни была слишком смущена, увидев незнакомца, чтобы выдавить вежливое приветствие. Ее темные глаза критически осмотрели босого мужчину в расстегнутой на груди рубашке, столь ошеломляюще красивого, что она насторожилась еще больше.
— Я — Стив Сарацени, друг Мишель. — Красавец улыбнулся, удвоив, если не утроив, свою привлекательность. — А я вас знаю. Вы — Кортни, сестра Мишель. Я видел вашу фотографию.
Итак, он дружелюбен и очарователен и сногсшибательно красив! Кортни нахмурилась.
— Где Мишель?
— Она присоединится к нам через минуту, — любезно ответил Стив Сарацени. — Позвольте взять вашу сумку.
Он быстро освободил ее от тяжелой сумки, и Кортни поудобнее перехватила Сару. Но девочка продолжала вопить.
— Она хочет есть, и ее нужно перепеленать, — сказала Кортни, положив ребенка на угловую софу.
— Сколько ей? Пара недель? — любезно спросил Стив, наблюдая, как она возится с ребенком. — У моей сестры четырехмесячный сын. Я прекрасно помню его первые дни.
— Кортни! — в комнату влетела Мишель. Волосы взлохмачены, розовая шелковая блузка и модные плиссированные брюки явно надеты впопыхах. Кортни вздрогнула. Она выбрала не совсем подходящий момент для визита. Ее появление прервало что-то…
— Мишель, извини меня за вторжение…
— Ребенок?! — воскликнула Мишель. Ее большие синие глаза с удивлением смотрели на Сару. — Кортни, ты достала ребенка для Марка и Марианны у мошенника юриста, о котором рассказывала? О, просто невероятно! Ну да! Тебя же невозможно было найти. Конечно, ты не слышала новости.
— Какие новости? — спросила Кортни. Она была еще не готова рассказать Мишель, что Сара принадлежит ей самой. Она устроила девочку на руках, сунув ей бутылочку с молочной смесью.
— Новости о Марке и Марианне и их приемных детях, — объяснила Мишель, садясь рядом с ней. — Им позвонили из агентства на прошлой неделе, после твоего отъезда.
Мишель говорила с Кортни, но ее» взгляд не отрывался от Стива Сарацени, непринужденно поправлявшего свою одежду.
— Трое детей: четырехлетняя девочка и ее братья трех и двух лет осиротели в автокатастрофе в прошлом месяце. Агентство хотело устроить их всех вместе, и Марк с Марианной немедленно согласились взять всех троих. Они заберут их послезавтра.
— Какое счастье! У них наконец будет настоящая семья! Я уверена, что они будут замечательными родителями этим бедным малышам. — Кортни улыбнулась. — Я… я так счастлива, что готова расплакаться.
И она действительно расплакалась, качая Сару. Слезы ручьями катились по ее щекам. То, что, возможно, началось как слезы радости за брата и его жену, быстро перешло в душераздирающие рыдания. Мишель старалась успокоить ее, перемежая нежные банальности тактичными вопросами о Саре.
Стив Сарацени исчез из комнаты и вскоре появился безупречно одетый.
— Мишель, я вижу, что у тебя и без меня полно дел, — сказал он своим вкрадчивым голосом. — Ты необходима сестре, так что я попрощаюсь и…
— Нет, подожди! Пожалуйста, не уходи, Стив! — Мишель соскочила с софы.
Ее отчаяние было таким явным, таким сильным, что Кортни резко вынырнула из глубин собственного несчастья. Ее сердце сжалось. Глаза сестры сияли любовью к мужчине, стремление которого уйти было столь же очевидным, как желание Мишель остановить его.
О Мишель, когда приходит пора расставания, все, что ты можешь сделать, — это отпустить, уныло подумала Кортни. Она узнала эту горькую истину на собственном опыте всего несколько часов назад.
— Мы еще не обедали, — задыхаясь, продолжала Мишель. — У меня в морозильнике чудные блинчики с курицей. Я могу…
Ее прервал настойчивый звонок в дверь.
— Я открою, — быстро сказал Стив. Кортни ожидала, что он выскочит за дверь, как только откроет ее. Но он не выскочил, потому что дверной проем был заблокирован двумя внушительного роста и вида мужчинами.
Кортни с трудом удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. Нет, не может быть! Сердце ее упало. Она была так уверена, что в квартире Мишель их с Сарой никто не найдет.
Лицо Стива Сарацени осветилось радостной улыбкой.
— Вы — Ричард Тримэйн! — воскликнул он, обращаясь к пожилому мужчине. — Я узнал вас по журнальным фотографиям, на финансовых страницах, разумеется, — добавил он почтительно, протягивая руку для рукопожатия. — Стив Сарацени. Ужасно рад познакомиться с вами. — Он повернулся к Мишель, его красивое лицо раскраснелось от восторга. — Дорогая, я не знал, что ты знакома с Ричардом Тримэйном.
Мишель перевела ошеломленный взгляд со Стива на Кортни, затем на двух мужчин, загородивших дверной проем.
— Я с ним не знакома.
Коннор вошел в квартиру. Его глаза встретились с глазами Кортни, и она быстро опустила взгляд на Сару, лежавшую у нее на коленях.
— Ричард, почему бы тебе не пойти с Мишель и… э… Стивом пообедать, а мы пока с Кортни поговорим. — Голос Коннора был тихим и таким непреклонным, что Кортни задрожала. Инстинктивно, из чувства самосохранения, она встала и начала медленно отступать к двери в спальню.
— Хорошая мысль! — сердечно подхватил Ричард Тримэйн. — Мишель, Стив, я уверен, что вы можете порекомендовать хороший ресторан.
— Да, сэр, я точно могу, — просиял Стив Сарацени. — Скажите, какую кухню вы любите, и я назову лучшее место. Мишель, дорогая, идем скорее.
Он протянул ей руку, и она колебалась лишь долю секунды, прежде чем взяла ее.
— Что привело вас в наш ничем не примечательный городок, мистер Тримэйн? — спросил Стив, включая свою обаятельную улыбку на полную мощность. — Я надеюсь, что вы получите удовольствие от…
Сарацени крепко держал нить разговора, когда все трое покидали квартиру.
Коннор и Кортни остались одни. Она продолжала пятиться к спальне, слишком шокированная его внезапным появлением, чтобы придумать что-нибудь другое.
— Кто этот сладкозвучный красавчик, прилипший к моему отцу? — спросил Коннор, медленно, но целеустремленно приближаясь к ней.