Меня пронзали уличные эпизоды, когда простой русский дядя вступался за еврея, иногда и кулаком. Я помню эпизод из «Братьев» Федина (хотя совсем не помню ничего другого из этого романа), когда русский рабочий, большевик выскочил на улицу с револьвером один и, рискуя жизнью, пытался остановить погромщиков.
На всю жизнь врезались в память слова сапера - еврея из моего полка, который подорвался на мине, расчищая проход для атаки. Я подошел к нему, нагнулся. Он смотрит на меня, даже мимо - в небо и говорит: «Вот, товарищ капитан, был у вас один храбрый еврей в полку и тот теперь п. накрылся». Это было в марте 1945 года. Перед концом войны.
И вот этот роман. Конечно, то, что его выпустили, что-то значит, - в этой вакханалии эмиграции, ненависти, несправедливости к евреям на каждом шагу, когда их ни на работу хорошую не принимали, в вузы не пускали., когда действует мощная машина сионизма в Америке и Израиле - и вся она пронизана животным антисоветизмом.
Но, думаю, это даже не ласточка по весне. Это просто - либо чтоб избежать очередного мини-скандала на международном уровне, либо, наоборот, чтоб прикрыть реальную нашу политику в отношении евреев. Мы (кто - мы?), должно быть, и сами теперь не рады, что так далеко зашли. И, думаю, можно было после XX съезда сделать так, чтоб Израиль не превратился в нашего смертельного врага. Не просто. Но можно было сделать.
И войну 1967 года не надо было «принимать» на свой счет. Наша забота об арабах - негодная была ставка. Кроме хлопот и дипломатических поражений, кроме впустую затраченных миллионов - ничего мы от этого не имеем.
Возвращаясь к Рыбакову, можно сказать: он сделал хорошее, честное дело. Он сказал нужное слово, которое может нам помочь выпутаться когда-нибудь из нашей «антиеврейской» ситуации и восстановить свое доброе имя - великой и спокойной нации, большого и снисходительного защитника малых - обиженных. А главное - возродить атмосферу интернационализма в общественной нравственности. Исторически сложилось так, что этого невозможно добиться, не покончив с антисемитизмом.
13 ноября 78 г.
Устал за день. Но не могу не записать - больно уж страшные вещи.
Б.Н. собирал депутатов Верховного Совета, которым послезавтра предстоит принимать американских сенаторов во главе с Рибикофф! Приглашены высшие эксперты, в том числе начальник генштаба Огарков. Легко рассказал, как перетягивается с американцами канат по поводу того, сколько допустить ракет на одном бомбардировщике: 25 или 30. Кодировать или не кодировать все параметры пробных пусков ракет и т.п.
Все это Арбатов определил одним словом - «выеб.», в то время как. Он это произнес, зайдя ко мне по окончанию совещания, излить душу.
Брежнев отказывается принимать американских сенаторов. Однако, в эти же дни он будет вести беседы с эфиопом Менгисту. Тут даже не проблема - что важнее, иметь при себе Эфиопию или иметь договор с США по ограничению стратегических вооружений (т.е. хоть какое-то послабление в гонке, уродующей всю нашу экономику и не только ее). Дело еще и в том, что отказываясь принимать сенаторов и одновременно лобызаясь с Менгисту, мы даем такую пощечину американцам, что перспектива договора сразу отскакивает далеко-далеко.
Рассуждаем с Юркой, почему так происходит. Я высказал «предположение»: потому, что Смоленская-Сенная (МИД) сильнее Старой площади (Громыко versa Пономарев). Но неужели Громыко «не понимает».
- Однако, помимо Громыко есть твой сосед справа (намекаю на Огаркова, который на совещании у Б.Н. сидел рядом с Арбатовым).
- Да, это так. Но все же я думаю тут другое, - показывает на сердце и добавляет, - нутром чувствую, что Громыко специально выеб. на переговорах по СОЛТ, чтоб не допустить поездки Брежнева в США. И сейчас он, другие не хотят его «показывать», поэтому и отменяется встреча с сенаторами.
- Что, очень плох?
- Да, мы были приглашены в четверг (Арбатов и др. сейчас сидят в Серебряном бору, готовят Брежневу речь по экономике на предстоящем 28 ноября Пленуме ЦК). - Очень плох. Прочесть еще что-то может. Но если начнутся вопросы - ответы, то. Впрочем, я мог бы Рибикофф подговорить не лезть в дискуссию.
- Ну, а что там у вас в Серебряном бору? (напоминаю я ему формулу: «выеб., в то время как.»).
- Плохо. И никто не только не хочет в открытую посмотреть фактам в лицо. Знать ничего не хотят. Все прекрасно. Все превосходно. Одни успехи и достижения. Суслов не захотел даже на ПБ, не то, что на Пленум допустить выкладки, которые мы сделали. А посмотри, что происходит...
По мясу. Ростов-Дон: после вычета на ясли, детсады, на рестораны и т.п. в розничную продажу поступает из расчета 1.5 кг. на человека в год! Есть лучшие районы, но больше 7 кг. на душу в год нигде нет.