3 января 74 г.
Приходил ко мне Трухановский (редактор «Вопросов истории»). Говорили об истории с Хавинсоном (главный редактор журнала «Мировая экономика и международные отношения»), о Кузьмине, его заместителе, которому было поручено вести тему антисионизма и тот ее проводит во вполне антисемитском духе. Некий Большаков из «Правды» (зам. главного) подвизается на разоблачении сионизма. Сунулся он со статейкой с Хавинсону. Там не приняли. Тогда он принес ее в «Вопросы истории» и здесь прошло, - вопреки мнению редколлегии и позиции Трухановского, зафиксированной в протоколе заседания, Кузьмин, воспользовавшись отсутствием Трухановского, включил в статью критику журнала Хавинсона (ИМЭМО) «за ошибки в борьбе с сионизмом».
Я, говорит Трухановский, думал, что дело в простой недисциплинированности или редакторском огрехе. И уж никак не подозревал, что Кузьмин и Большаков закадычные друзья на весьма «идейной» почве. Но новогодняя поздравительная открытка Большакова к Кузьмину, вскрытая секретаршей, как и все прочие открытки такого рода, приходящие в журнал, всё объяснило. В ней было написано: «Дорогой (идет имя Кузьмина)! Желаю тебе новых побед. Против нашей Руси (а Кузьмин занимается древностями российскими) вся эта сволочь жидковата».
Так-то вот!
Трухановский мне предложил: рассказать все Пономареву и попросить его посоветовать Федосееву подыскать для Кузьмина какую-нибудь «повышенную» должность, в институт перевести или что-нибудь в этом роде.
5 января 74 г.
Юрка Карякин (друг, вместе работали в Праге, в журнале «Проблемы мира и социализма») со свойственной ему интеллектуальной честностью продолжает (по инерции от моего задания) углубляться в Чили. Он уже имел три встречи с Тейтельбоймом (один из руководителей компартии Чили). Выяснил следующее: Киссинджер через 10 дней после победы Альенде заявил в комитете по национальной безопасности США: главная опасность от Чили - в Западной Европе. Если будет доказана возможность мирного пути к социализму, наше (т.е. США) дело в перспективе проиграно! Поэтому задача - сорвать чилийский эксперимент. Этим мы покажем, что мирный путь исключен, а вооруженной революции западный обыватель (в том числе и так называемый рабочий класс) сам никогда не захочет! И дело - в шляпе.
В США тогда же был создан оперативный центр по ликвидации «чилийского
дела».
Юрка сделал такие выводы и уже выдал их Тейтельбойму:
1. Всюду и везде доказывать правильность стратегии мирного пути. Срыв его - результат стечения случайностей, а не порочности в основе. Шуметь об этом возможно больше.
2. Не раскисать, не бить себя в грудь, не искать прорех в курсе КПЧ, а доказывать, что ее стратегическая линия была правильной. Не заниматься интеллигентским слюнтяйством в диалоге с союзниками по Народному единству (социалистами и особенно «миристами»): мол, хотя «ваша» общая концепция была неприемлемой, но во многом тактически вы были правы. Помнить, что это - безответственная публика и она будет болтать что угодно, забывая, что тот, кто хочет оставаться на почве реальной политики, не может себе позволить разверзать грудь и публично ковыряться в своих ранах. Помнить, что Маркс и Ленин после поражений, даже если оставались в крайнем меньшинстве, всегда яростно доказывали правильность пути, который именно и только они указывали и в канун событий, и в ходе их, и после провала! В этой революционной убежденности - секрет политического успеха. Пусть на публику это выглядит немного твердолобо, но иначе политику не сделаешь, она сама очень грубая штука. А для себя надо все очень тщательно - без всякой скидки, без всякой пощады собственному самолюбию - разобрать и учесть все неправильные ходы, все ошибки, все недосмотры, все сделанные глупости. И намотать на ус!
На Западе выпустили «Архипелаг Гулаг» Солженицына. Развертывается большой шум. На примере Солженицына реально чувствуешь, что такое классовая ненависть и что опять (как в 1919-21 и 1929-31 годах) может произойти, если дать ей возродиться в массе. Ведь он дошел до того, что объявил власовцев - действительно самое отвратительное и мерзкое явление войны, и не только войны - идейными героями, превозносит их службу нацизму, преклоняется перед их «подвигами» и проч. «Идею» лагерей он открыл уже у Маркса-Энгельса, а Ленин будто воплотил это в политике, Сталин, мол, лишь эпигон, который довел дело до совершенства. «Гулаг» представлен, как закономерность советского общества, как источник всех материальных достижений социализма за полвека.
Многие «там» пошло клюнули на это. Боятся нас, боятся себя (нет альтернативы), боятся своих, особенно сейчас, когда в обстановке и энергетического, и экономического, и валютного кризиса мы предстаем, как организованное общество, т.е. такое, которое в современный век в принципе только и может справляться с проблемами, не преодолимыми в условиях даже «государственно-монополистической демократии».
И еще одна идея. На Чили пока не нашлось своего Маркса и Ленина...
Парижская Коммуна (всего три месяца) была первым поражением вооруженного пути пролетарской революции. Но какой колоссальный опыт и урок был извлечен марксистами (прежде всего Лениным) из этого поражения! Как основательно послужило это поражение делу революции в последующем!
Чили (34 месяца) было первым поражением мирного пути социалистической революции. И если извлечь из этого поражения такой же опыт и урок, какой сумели извлечь марксисты из Парижской Коммуны, - Чили встанет (в наш век) в ряд великих событий, наподобие Коммуны.
Мы недооцениваем еще значения этого опыта и этого поражения.
Маркс говорил (правда, в несколько другом смысле): революции побеждают, даже когда они терпят поражения.
И вот почему опасно ставить под сомнение стратегию мирного пути на основе опыта Чили. История с Парижской Коммуной вопиет против такого подхода.
21 января 74 г.
С 6-го по 11-ое была Прага. Пономарев, Рахманин, Толкунов и я. Плюс Лариса, которая была при мне в работе редкомиссии.
Кислая реакция Тейтельбойма на «учение Пономарева об уроках Чили».
Жан Канапа - член Политбюро французской КП. Его всплеск по поводу предложений о «Карловых Варах-2» и общего европейского совещания компартий. Инициатива - ПОРП.
Аксен (член Политбюро СЕПГ) - председатель редкомиссии. «Битва» в редкомиссии по резолюции и коммюнике. Две перекрестных (в общей сложности около 18 часов) стычки по периметру: румын-японец-итальянец-испанец-я-Аксен. Иногда болгары. Я выступал раз 20. В конце концов, мы (Канапа эффективно поддержал) добились «единого коммюнике» и это - «победа единства», - так уверял меня Канапа. Болгарин же жаловался своему главе делегации, что КПСС=Черняев «слишком много идет на компромисс».
Прием в Испанском зале, на Градчанах.
Прага. Улицы, витрины. Сытые чехи и великолепные чешки.
Анекдоты чехов про себя на обеде с Пономаревым.
В общем была первая репетиция к новому международному Совещанию.
Проблемы вокруг Брюссельской встречи компартий Западной Европы. Итальянцы, французы, особенно испанцы против упоминания в документе о том, что «в СССР строится материальная база коммунизма».
Возвращение из Праги. Вновь рутина: доклад Б.Н. по случаю 50-летия со дня смерти Ленина. Состоялся в Колонном зале 18-го, в пятницу. Со всех концов идут поздравления: в общем, по нормам нашей идеологической работы, может и в самом деле неплохо. Опять я измотался на этом.
25 января 74 г.
Закончили два доклада Пономареву: он едет в Нальчик вручать орден Дружбы народов Кабардино-Балкарии.
Загладин на съезде компартии в Австрии. Его телеграммы: полное возвращение партии в лоно КПСС. Исповедь председателя партии Мури (как колебался во время событий в Чехословакии, как «исправился»!).
Замирение Египет-Израиль на основе Киссинджера. Нас обдурили. И немудрено: нельзя строить политику в расчете на то, что Садат и проч. представляют «национально- освободительное» движение (вернее - на то, что он будет считаться с тем, что мы его рассматриваем, как представителя этого движения. На самом деле он лишь спекулирует на этом нашем «обязательстве»). Они представляют национализм, который очень легко, при обстоятельствах, может оборачиваться фашизмом. Впрочем, может и хорошо, что так вышло: будем постепенно привыкать к тому, что действуют в мире категории, которую уже нельзя мерить аршином сталинской внешней политики. А в этом районе мы пока действуем именно так: имперская стратегия под прикрытием идеологии.