Иране, другие - в Афганистане). Это пересказ интервью Берлингуэра по возвращении из Пекина.
Мы всё пытаемся их усовестить, апеллируя к логике и идеологии МКД. Но они не верят нам и убеждены, что мы действуем исключительно в имперских (государственных) интересах. Для того, чтоб сидеть между двух стульев (США и СССР), они нуждаются в поддержке более реальной силы, чем их собственная оригинальность и диссидентство. Именно поэтому они обратились в сторону Китая. И в общем-то согласны с их (китайской) оценкой мировой ситуации.
Парижская встреча возбудила надежды на возможность нового всемирного Совещания. Многие (из мелких и средних КП: США, Индии, Израиля, Канады.) задают нам вопрос: почему в Европе можно собираться при отсутствии некоторых, а всем нельзя. Тем более, что в процентном отношении отсутствующих будет меньше, чем в Париже. Казалось бы логика очевидная. Казалось бы, и нам в свете стратегии Берлингуэра, надо было бы активизировать все МКД, опереться на свой верный резерв. Но эта идея не вызвала «энтузиазма» у Суслова, когда ее на беседе с ним высказал Вильнер.
Они, наши верные друзья, которые впрочем, теперь уже тоже не лебезят перед нами, а режут правду матку, - не знают они, что наши «принципиальные соображения» сводятся к тому, что наши лидеры физически не в состоянии допустить такую для себя нагрузку, как Совещание. Конечно, одна красивая речь может быть подготовлена и прочитана. Но друзья ведь хотят не только performance, а и деловых, серьезных дискуссий, разговора. Ведь так все изменилось!
9 июня 80 г.
На службе все опять свалилось на меня. Б.Н. подсуетился у Суслова готовить проект резолюции по международному вопросу к предстоящему 23 июня Пленуму ЦК. Ермонский что-то набросал по схеме, которую мы с Загладиным проговорили после получения задачи от Б.Н.'а. Я вчера, в воскресенье, после дачи делал из этого текста резолюцию - документ. После его перепечатки ходил по комнате и был собой доволен. Вот, мол, какой мастер высокого партийного стиля!
A propos - Загладин на другой день после упомянутого разговора опять улетел во Францию и потом в Голландию - на съезд партии. Куда я было тоже собрался, но не тут-то было!
И еще надо было сделать для Б.Н. статью о двух блоках (против итальянцев: на днях уже не Наполитано, а сам Берлингуэр, отвечая на вопрос корреспондента, что ИКП будет делать, если на Италию нападет Советский Союз, ответил - сражаться в первых рядах за независимость Родины). Б.Н. на этот раз решил «сблагородничать» (мол, консультанты устали) и поручить проект ученым. Выбрал самых опытных, именитых и одаренных: Быкова, Дилигенского, Томашевского из института Иноземцева. Я его предупредил. Согласен, мол. Но прошу вас почитать то, что они напишут в чистом виде - без нашей здесь переработки. Он ухмыльнулся. А я нагло продолжил: это, Борис Николачевич, в качестве эксперимента. Вы ведь сколько лет не верите, что ученые дают нам макулатуру, которая идет в корзину, а все, что потом выходит в конечный продукт, - все это делается здесь, консультантами и вот этими руками. Дал он им сроку неделю, а когда получил и прочел, ругался матерно. А я посмеивался и отговаривал вызывать их - все равно ничего не будет путного. Но и успокоил: я, мол, давно велел Соколову написать текст. И он - этот текст - вполне приличный. Вот почитайте. И хоть он Соколова терпеть не может, взял. И сегодня вынужден был признать, что «основа есть». А я его попросил к тому же вызвать Соколова и сказать ему об этом тоже. Он сделал, хотя и сквозь зубы. Моя работа на соколовском варианте состояла в том, чтобы спланировать, наметить сумму вопросов, обговорить подход и выводы, отредактировать основательно. Написал несколько страниц сам, в том числе заключение = «очередное учение Пономарева о вреде уподобления двух блоков».
Веселого в этом только то, что, как самому кажется, «проучил Пономарева». Хотя с него, как с гуся вода.
В субботу поиграл на Петровке в теннис с Андреем Грачевым, удивительно милым человеком из замятинского отдела. Впервые в этом году на грунте. Там, на Петровке, необычная атмосфера - чего-то загадочно-ностальгического, напоминающего кинофильмы о спорте и развлечениях образца 1914 года.
Прочел я «Привет, Афиноген» Афанасьева (говорят, ученик Трифонова). Бешено талантливая книга, хотя по композиции и некоторым сюжетным ходам еще чувствуется неопытность. Руководство литературой (и искусством) само по себе, а жизнь и литература о жизни все больше и больше сами по себе. Нигде не зацепляется одно за другое. Ни тебе направляющей роли партии, ни тебе официальной идеологии (если только не через насмешку).