Между прочим, благодарности Косыгину никто не выразил, ни сам Брежнев, ни председательствовавший (Рубен, латыш), ни от имени. И я подумал, почему бы какому- нибудь депутату, комбайнеру или токарю, не встать и не предложить: «Верховный Совет
СССР выражает Алексею Николаевичу Косыгину благодарность за долголетнюю добросовестную работу». И далее, привычный в таких случаях штамп. Что бы ему, этому комбайнеру, было за такую инициативу? Да, ничего. «Дальше фронта, (т.е. комбайна или станка) не пошлют». Но никто не догадался или не осмелился. Такова наша общественная нравственность.
Когда Брежнев объявил Тихонова, в зале будто что-то оборвалось, будто тихое «ах!» прокатилось по рядам. Сзади меня сидели ребята, рабочие, депутаты из Алтайского края. И слышу один другому громко шепчет: «Помоложе не нашли!».
Брожение ходит по депутатам и членам ЦК. Во время сессии, в перерыве, когда обычно депутаты идут перекусить, разговаривают двое у столика, где и я: Туркменский секретарь и второй секретарь Тамбовский. Тамбовец говорит: стыдно, что страну прокормить не можем. А дали бы мне волю, я бы и область накормил и другим бы осталось. Вот пример: каждый год мы сдаем столько-то мяса в государственный фонд и каждый год, весной мы просим выделить нам из госфонда столько-то мяса. Дают, меньше - больше, но дают. Во-первых, при перевозках туда - сюда потери. Во-вторых, дорога чего-то стоит. А в третьих, у людей нет стимула, раз они знают, что почти все, если не все, что они произведут, должны отдать. В результате, ни у нас нет мяса, ни у вас (показывает пальцем на меня, как представителя столицы и центральной власти). Но зато государственный фонд может через ЦСУ отчитаться: собрано столько-то по сравнению с прошлым годом и т.д.
Тамбовский секретарь продолжает: у нас под Тамбовом есть мощная ТЭЦ, много дает тепла и воды. Сколько лет я прошу в министерстве и в ЦК, чтоб разрешили при ней построить теплицы. Завалил бы Тамбов овощами. Нет, нельзя, говорят, рабочей силы, мол, негде взять, чтоб построить. Хотя я свою предлагаю и даже - часть своих материалов. Рабочей силы не хватает, чтобы один раз и навсегда построить объект, который будет давать больше сельскохозяйственных продуктов, чем труд тех двух сотен человек, которых та же ТЭЦ ежегодно на два месяца посылает в колхозы собирать овощи и фрукты.
И вообще, казалось бы: если за восхвалениями Брежнева вдуматься в некоторые цифры и факты, приводимые участниками Пленума, подтекст - очевиден: «дайте волю, дайте минимум материалов - горы своротим, накормим страну». Эта идея просматривается в некоторых выступлениях довольно отчетливо.
1 ноября 80 г.
На работе сейчас затишье - в том смысле, что у Б.Н. пока нет идеи написать еще какое-нибудь теоретическое сочинение. Нет потому, что в последнее время он печатается по два раза в месяц. И уже сам ощущает перебор - может вызвать недовольство наверху.
Карэн (Брутенц) на днях смеялся, сидя у меня. Когда, говорит, Б.Н. беседует в четырех стенах с каким-нибудь лидером из третьего мира и даже коммунистическим лидером, то часто вспоминает о своей молодости, расспрашивает о работе в армии, предупреждает против всяких иллюзий насчет «мирных путей», словом, такой он большой революционер. А когда где-нибудь становится горячо и дело доходит до вооруженной борьбы, его единственная реакция - надо выступить со статьей.
Именно, благодаря такой тактике, мы вчера просрали Ямайку. Сколько я настаивал, просил, убеждал, чтоб реально ей помочь, Б.Н. отмахивался, даже посмеивался. Я обрывал телефоны у всяких ведомств, явно превышая свои полномочия, добился лишь поставки для партии Мэнли 5-ти легковых машин. От Б.Н.'а - сорока тысяч рублей, в порядке межпартийной помощи. А на противников Мэнли действовали каждодневно ЦРУ и миллионные вливания оружием, продовольствием и проч.
Логику искать бессмысленно. В Афганистан мы вбухиваем несколько миллионов в день, платим кровью своих солдат тоже каждый день. Зачем - никто объяснить не может. А в огромном числе «пунктов» требовалась бы минимальная наша поддержка во вполне «благородной» форме и получали бы и политические, и престижные дивиденды.
Что же касается Ямайки, то боюсь, вчерашний провал Мэнли на выборах сыграет роль Чили 1973 года для всего района Центральной Америки и Карибского бассейна.
Видимо, для дневника (для «будущего читателя») важно и интересно, если бы я каждый день бесхитростно писал о фактах, которые мне становятся известными. Но мне не хочется писать об этом, тем более, что у меня нет времени излагать все, что узнаю за день. Нет и энергии. Устаю я. А хочется писать о себе, о всяких переживаниях и «думах». Они мелькают и исчезают. Сколько их за день-то проскочит в голове! Вечером и не соберешь. И не всегда домашняя обстановка позволяет. И непонятное это состояние длится во мне уже довольно долгое время. Ничего не хочется читать из так называемой художественной литературы. Я с большим удовольствием изучаю Боффе или Сагг'а, чем, например, Трифонова «Старик» (модно) и проч. вещи в журналах. Вряд ли тут только субъективное, перегруженность всякой информацией по службе и неверие в полезность худлитературы. Тут, видно, и встречный процесс: литература, которая всегда была на Руси могучим, идейным и политическим локомотивом общественного развития, вроде теряет это свое качество - и потому, что она лишена возможности брать общественную проблему целиком, и потому тоже, что слишком велика проблема (тупик), перед которой оказалось наше общество, чтобы литература могла чем-нибудь здесь помочь. хотя бы осмыслить.