Это, конечно, принципиальное поражение современной революции вообще. Едва ли не смертельный удар по самой концепции мирного пути революции. Единственный плюс, что подтверждены вновь ленинские железные законы революции: она штука серьезная и без диктатуры, настоящей, пролетарской — нигде еще и никогда удержаться не могла. Это главный урок, но и поражение, всякое — политическое, идеологическое, психологическое, международное.
А мы? — Последние известия по радио начались в этот день с благодарности, которую Брежнев направил Живкову и Ко за присвоение звания Героя Народной Республики Болгарии. Затем — о приеме Брежневым в Крыму личного представителя президента Афганистана. Потом — о предстоящем в Москве конгрессе миролюбивых сил(!), в частности, о том, что все удовлетворены, что местом его проведения избрана именно Москва. Прекрасная тема: мы и современная революция! Увлеченные миром для себя, мы теряем чувство реальности.
Альенде покончил собой. Вчера у меня было предчувствие, что этим кончится. Хунта уже приступила к делу. Объявлены имена 40 человек, которых должны были до 16–00 явиться в министерство обороны, «иначе будут приняты самые крайние меры со всеми вытекающими последствиями». Список возглавляют Корвалан, Альтамирано… Многие мне знакомы. В списке — жены, сестры лидеров. Более 100 коммунистов и 60 социалистов уже схвачены в Сантьяго и Валопараисо. В заявлении хунты — разрыв «с Кубой и другими коммунистическими странами».
Словом, фашистский террор.
Очевидно, правы были социалисты, которые убеждали меня, когда я там был осенью 1971 года, что «мирно дело не кончится, надо форсировать революционный процесс и вооружиться, просили помощи». А Кальдерон (тогда заместитель Генерального секретаря соцпартии) на приеме в посольстве отвел меня в глубину сада и убеждал «убедить в Москве», что нужно оружие, «много оружия, тайно, чтоб вооружить боевые отряды партии, чтоб перетянуть на свою сторону часть армии». Тогда, может быть, было не поздно. Потому что, тогда основная масса народа готова была сражаться за правительство. Но за два последних года беспомощность правительства, политическая, административная и особенно экономическая, дискредитировали революцию и уже мало кто захотел, видимо, класть жизнь за явно дохлое дело. А тогда еще возможна была диктатура, опирающаяся на сочувствие по крайней мере 50 % населения.
Идеологические и политические ошибки этого поражения неисчислимы. В том числе — у нас. Брутенц, пожалуй, прав, назвав сегодняшний день — «днем Трапезникова». Идеи блока партий, мирного пути революции — все это теперь «чистый ревизионизм», доказанный! А КПЧ поделом наказана за то, что пошла на разделение гегемонии с социалистической партией (не важно, что политически эта последняя была более права).
Сегодня позвонил мне Кириленко, просил «помочь» в подготовке доклада к 7 ноября. Очень по-товарищески со мной разговаривал. А Б. Н., когда я ему сообщил об этом (он позвонил из Крыма), крайне этим огорчился: это отвлечет меня на целый месяц.
О Чили — мы разразились (с обычным опозданием) сильным заявлением ЦК. Весь мир взволнован событиями там. Протесты заявляют: Социнтерн, премьеры социал-демократических правительств, даже ФРГ'овское правительство, не говоря уже о коммунистах. А наш Басов — посол там, «герой Новороссийской забастовки» — в телеграмме советовал «официально» ничего не говорить, а давать лишь информацию, ссылаясь на информационные агенства.
Вчера послал наброски планов по подготовке конференции компартий Европы («Карловы Вары-2», как мы ее называем) и нового международного Совещания компартий. Ни того, ни другого, по нашим первым сведениям, братские партии не хотят. Они хотят консолидации КП и левых сил Западной Европы, они хотят своего западно-европейского пути революции и своей, подлинно-марксовой модели социализма, вызревшего на почве высокоиндустриализованного капиталистического общества с его высокоразвитыми демократическими традициями. Они все чаще (и англичане, и французы, и итальянцы) подчеркивают неприемлимость для них «советской модели, русского образца» и рассматривают Октябрьскую революцию и Советский Союз лишь как объективную реальность, которые оказали и оказывают воздействие на ход мировых событий и с которыми надо считаться, учитывать их последствия, но отнюдь не подражать и не связывать свою политику с намерениями и желаниями КПСС, ни в коем случае не идентифицировать себя с советским и восточно-европейским коммунизмом. Дело Сахарова, Солженицына, Якира-Красина спровоцировало еще большую кристаллизацию этих настроений, вытолкнуло их вновь на всеобщее обозрение, в более откровенном обличьи — и в обстановке, когда нам приходится «схлебывать» и помалкивать.