– Что значит не хочу? – Летиция подходит ко мне вплотную, проведя рукой по члену через брюки. – Ты что, совсем охренел Брайант! У тебя что, и стояка на меня нет?
– Ли…
– Ты стал сопляком, Брайант. Ты только и делал, что скулил последнее время, что не можешь собраться. Она сделала из тебя размазню, ты уже далеко не тот крутой боец, которого я знала. Даже тр*хнуть девчонку уже не можешь. Крепко же тебя твоя девица за яйца держит. Чего ж ты тогда порвал с ней, если без неё как щенок беспомощный. Ну скажи, что же в ней такого?
– Летиция не начинай, – мой голос становится твёрже и жестче. – Давай разберемся сами, я тебе ничего не обещал. И дело даже не в Кирстен. Вся твоя тусовка и ты – всё фальшивое, какое-то слишком крутое, яркое, блестящее, но не настоящее. Вы как цветное конфетти, выглядит круто, а на самом деле, просто цветная бумага. Я просто понял, что не пойдёт ничего у нас.
– Ну и катись давай ко всем чертям. Пусть я и пустышка внешне, Брайант, но не дура. Только слепой не заметит, что от шикарного рестлера остался смазливый фэйс, а яйца стальные походу у твоей красавицы остались.
Летиция мгновенно превращается в фурию. Ее голос переходит на крик, а черты лица становятся более жесткими. Но её крики не пугают и не злят, они просто фон – пустой и неприятный. Всё, я больше не намерен слушать тираду из бреда орущей на меня мегеры, которая хочет выплеснуть на меня всё накопившееся в ней д*рьмо. Не того нашла, кто станет это слушать, а главное разгребать.
Дальше всё происходит как на автомате. Заказав такси, по дороге к отелю, звоню Алексу и узнаю все, что есть о Кирстен, не объясняя причин, на хрена мне это нужно. Я ещё и сам не знаю цены своей идее, я просто следую за движимым мною чувством.
Узнав ее адрес и заказав билет до Амстердама, собираю вещи. До рейса ещё пара часов, но в номере я чувствую себя совсем сломленным. Нет, лучше посижу в аэропорту, пока не передумал и не сдал билет обратно. Мне просто сорвет крышу, если сидеть в номере и ничего не делать.
Вся дорога в самолёте от континента до континента как в тумане, я снова думаю, правильно ли поступаю и что я вообще ей скажу. Как заявиться перед ней? Чем это объяснить?
Но позади первый самолёт, пролётом уходит и транзитная зона, вот уже и второй самолёт, машина до самой окраины города, где с непомерными ценами на жильё университет смог снять для неё комнатку.
После долгих уговоров, что я дальний родственник Кирстен и что она в спешке забыла сообщить о моём приезде, хозяйка дома всё-же разрешает мне войти и подождать Кирстен у двери её комнаты.
Миновав стойку, напоминающую ресепшен, по лестнице поднимаюсь на второй этаж и потихоньку бреду по длинному коридору. Дом с хозяйкой, как было написано в данных Кирс, напоминает больше общежитие.
Сажусь на сумку рядом с её дверью. Пока что я еще не придумал, что буду делать дальше, но и уходить пока не собираюсь. Мне идти просто некуда, разве что вернуться в аэропорт. Не знаю, сколько я так сижу и смотрю в пол. Мысли хаотично и обеспокоенно сменялись одна за другой. Может я зря приехал? Как она отреагирует?
Поднимаю взгляд, медленно скользя им по коридору, и натыкаюсь на женские ботинки на высоких каблуках в проеме с лестничной клетки. Кирс озадаченно стоит в дверях, не произнеся ни слова. В ее взгляде удивление и немой вопрос. Но мне и этого достаточно, просто её увидеть. В джинсах и пальто, волосы собраны и закручены сзади, на плече небольшая сумка. Хм. Деловая. Совсем не моя девочка, какая-то другая она.
Наши взгляды встречаются и она… улыбается? Я мог ожидать чего угодно: что она накричит, выгонит, пошлёт, но улыбаться? После всего, что я наговорил? Как? Это просто не укладывается в моём понятии о девушках, но ведь она всегда была другая. Она отличалась от остальных именно непонятным мне поведением.
Кирс не спеша, шаг за шагом, идёт по коридору. Каждый её шаг отдаётся во мне гулкой тяжестью. В висках начинает гудеть. Она достает из сумки ключи и садится у двери рядом со мной, прислоняясь спиной к стене. В нос проникает её сладковатый запах и во рту пересыхает. Моё дыхание сбивается, а в голове начинает мутнеть. Я уже и забыл, когда за последнее время в ней были просветы.
– От тебя ничего не было слышно, – хриплым, едва похожим на мой, шёпотом, выдавливаю из себя единственное, что способен сказать.
– И ты прилетел с другого континента узнать всё ли у меня хорошо?
– Не знаю Кирс… Слова не идут, в голове каша полная. Я не знаю, что со мной творится.
Кирс ерзает возле меня, прочищает горло и поворачивается ко мне. Что я замечаю, так это то, что в ней нет ко мне ни злобы, ни отвращения, ни ненависти, что я стал чувствовать к нам обоим от переполняемой меня безысходности.